Горят огни

Сестра пожимает плечами.

— Нет, — и неожиданно смеется. — Подумать только, еще год назад я готова была удавиться за эти валентинки, лишь бы получить больше всех в классе, а сейчас мне совсем всё равно, — по загадочной улыбке я понимаю, что сестра думает о Диме.

Я лишь мельком взглянула на свои: одна от Тали, еще на одной, с надписью «LADY BOSS» на лицевой стороне, я сразу узнала почерк Артема Смольянинова, который не забыл особенно большими буквами приписать, что валентинка исключительно дружеская. Третья была без подписи, но Таля подсказала, что это, должно быть, Данилов из одиннадцатого «А», который на переменах постоянно на меня смотрит — а я и не замечала даже. Четвертая лежала внизу, и я ее толком не видела, а пятая была и вовсе упакована в конверт, на котором Костиной рукой было выведено мое имя. Большое бумажное сердце, которое находилось внутри, было с одной стороны обклеено крохотными засушенными цветами, которых я раньше не видела, а с обратной нашелся длинный-длинный текст, который я и читала по пути к гардеробу.

— Между прочим, одна из них была от меня, — заторможенно отвечаю сестре, вникая в написанные Костей слова о любви. Блин, а я-то, дура, черканула всего пару фраз, и теперь возникло ощущение, как будто мне нечего было ему сказать. — И от Макса точно была минимум одна, ты бы видела, как он тебя взглядом прожигал, — дочитав, я аккуратно возвращаю открытку в конверт и кладу его в отдельный карман сумки, чтобы случайно не помять.

— Это его проблема, — улыбается Таля, — и как только я могла с ним когда-то встречаться? Кажется, что это была совсем не я, и было это не со мной, — обнимает на прощание. — Меня Дима ждет уже, наверное, так что я побежала, — и, послав вдобавок еще воздушный поцелуй, сестра покидает школу, словно на крыльях.

Проводив Талю, я возвращаюсь на третий этаж: как раз вовремя, чтобы Костя успел закончить свои учительские дела и собраться.

— К тебе или ко мне? — я игриво шевелю бровями, втайне надеясь, что в офис мы сегодня не поедем вообще. В конце концов, в валентинке от Кости было открытое приглашение на романтический ужин.

Парень едва уловимо мрачнеет.

— Для начала в «Экспрессо», нужно проверить, всё ли готово к празднику, — я уверенно беру его за руку и переплетаю наши пальцы. — Представляешь, на сегодня забронировали все столики, будет полная посадка, — на этой новости его глаза загораются воодушевлением.

— Я могу помочь, если нужно, — с готовностью отвечаю я. С Костей я рада проводить время где угодно, а если это место — не офис, то рада вдвойне.

Нежный поцелуй в висок. Как же хорошо, что я закрыла за собой дверь кабинета.

— На тебя у меня сегодня другие планы, — мурлычет парень.

В голову лезут совсем сумасбродные мысли, и я, поднявшись на носочках, трусь носом о гладко выбритую щеку. Зарываюсь пальцами в светлые волосы, собираюсь поцеловать, но тут раздается отрезвляющая трель звонка, и от неожиданности я отскакиваю назад.

— Поехали отсюда быстрее, а?

Я стараюсь не обращать внимания на то, что оделась слишком легко для прогулок: если Костя почувствует, что мне холодно, то потащит в магазин за теплой одеждой, а примерок и прочей подобной суеты сейчас не хотелось, поэтому я держалась изо всех сил. Если честно, я предполагала, что Костя забронировал столик в «Метрополе» или «Турандот», куда мы часто ходили осенью и в декабре, но вместо этого парень повел меня плутать невнятными одинаковыми дворами, в которых и сам, похоже, заблудился. Я тихо радовалась, что не надевала сегодня каблуки, и, хотя нарядное платье смотрелось с тяжелыми ботинками несколько необычно, рядом с Костей это становилось мелким и неважным.

Мы шли в интригующей тишине, и, будь на месте парня сейчас любой другой человек, я бы решила, что он маньяк, но Костя, опираясь на трость, спешил к каждому дому, чтобы посмотреть его номер, и каждый раз обреченно махал рукой: не тот. Когда мы наконец добрались до нужного, двадцать седьмого, я почти проголодалась; как назло, я только что закурила, и еще пару минут мы дымили на лавочке в полной тишине.

Лифт отвез нас на девятый этаж, но вместо какой-либо квартиры Костя жестом пригласил меня к лестнице, ведущей на крышу, и вручил средних размеров ключ. Имея опыт в таких делах, я быстро взобралась на самый верх, открыла большой амбарный замок и с силой толкнула крышку люка. В глаза сразу бросилась не присущая таким местам чистота: в небольшом помещение между люком и непосредственно крышей не было ни пылинки.

Костя догоняет меня очень быстро, и даже становится интересно, сколько времени у него бы ушло на это без травм. В тот единственный раз, когда и в меня попали, я еще долго хромала, а рана болела просто ужасно.

— Всё хорошо, я привык, — улыбается Костя, останавливая мою попытку ему помочь.

Почему-то от этой незатейливой фразы по коже пробегает мороз.

Несмотря на то, что такая реальность для меня уже давно единственная, страшно представить, что к ранениям вообще можно привыкнуть, и я цепляюсь за Костину руку, как маленькая, как будто он исчезнет куда-нибудь, если я не буду держать.