Горят огни

Слегка пошатываясь, я прошла несколько метров. С разбитым коленом было неудобно ковылять на высоких каблуках, в ранку забился песок и налипли мелкие камушки, а у меня в сумке не оказалось даже салфеток. Снова наплевав на все, я сняла туфли, и, неся их в руках, босиком пошла домой: прямо через центр города, потому что по невнимательности сделала большой крюк. Кажется, прогулки босиком с туфлями в руках входят у меня в привычку. Промелькнула мысль: «А если кто-нибудь из школы увидит?» — да плевать. Мне уже все равно, пусть смотрят. Вот возьму и уеду в Верхний Тагил и буду там местной городской сумасшедшей, которая никогда не носит обувь так, как это положено делать.

В такой же прострации я дошла до дома. Бродяга с радостным визгом выбежал мне навстречу, царапая когтями пол. Похоже, только ему я и нужна по-настоящему.

— Тихо, малыш, тише, — к моему удивлению, щенок, кажется, понял. Он замолчал и уткнулся мокрым носом мне в ладонь. — Только ты меня понимаешь, так?

Обменявшись милостями с питомцем, я первым делом стянула с себя порванные грязные колготки; содранная кожа сразу же отозвалась болью. Я промыла ранку, как умела, кривясь и морщась, когда начинало неприятно щипать. Уже в своей комнате я забралась с ногами на кровать и тут же затащила к себе Бродягу, чтобы его потискать и мечтательно поразмышлять над переездом в Верхний Тагил.

— Я дома!

Это Ник вернулся домой. Бабушка укатила на дачу аж до сентября, и брат теперь жил вместе со мной и помогал следить за домом, обустроив двухкомнатный чердак как вполне себе уютную небольшую квартиру. Внезапно мне настолько захотелось все рассказать хоть кому-нибудь, что для этой цели сгодился бы даже старший брат со своими вечными шуточками и неумением серьезно взглянуть на ситуацию, но пришлось одернуть себя: я не должна. Все-таки Костя — его лучший друг, и они не должны ссориться и портить отношения из-за того, что глупой младшей сестре вздумалось влюбиться.

Конечно, Ник, если узнает, то заступится за меня, а может быть, просто объяснит мне еще раз, какая же я дура, — в любом случае, не стоит его впутывать, это только наше с Костей, точнее, только мое дело. Если расскажу кому-нибудь, в особенности Нику, будет еще хуже, поэтому надо просто дождаться Талю и навести на классного ее любимую порчу на импотенцию или хотя бы на понос.

Я услышала телефонный звонок и инстинктивно дернулась к мобильнику: неужели Таля научилась подключать роуминг или купила себе местную симку? Нет, мой телефон лежал неподвижно, демонстрируя миру черный пустой экран — это позвонили Нику, у нас с ним и правда похожие рингтоны. Внезапно возникла шальная идея подслушать его разговор: сейчас моему брату вполне мог звонить Костя, а мне было интересно до жути. Знаю, так не делается, да и к тому же, я вроде как уже решила, что мне на него плевать, но любопытство бескомпромиссно тянуло меня наверх, к чердаку, где находилась комната старшего брата.

Выждав в комнате, пока брат спустится за мобильником в прихожую, я тихонько прокралась в коридор. Убедившись, что шаги брата на лестнице стихли, а за ним с глухим звуком закрылась плотная старая дверь, я на цыпочках взлетела следом и приникла к щели, наплевав на все приличия. Пришлось согнуться в три погибели: чердак явно не был предназначен для шпионских игр. Голос человека на том конце провода я ожидаемо не слышала, а вот слова брата можно было с легкостью разобрать.

— Как не была в школе? Ты уверен в этом?

Речь обо мне? Как интересно. Похоже, Костик — больше некому — забеспокоился, когда увидел в классном журнале мои «энки» за сегодняшний день. Вовремя же он заметил: наверняка физичка гораздо интереснее, а мне нужно всего лишь выбросить из головы этого засранца. Приготовившись слушать, какой разнос Ник может устроить ему за то, что за мной не уследил, я прижалась к двери сильнее.

— Нет, друг, это бред. Подумай сам: никто еще ничего не знает. Она даже сменила фамилию, а прятаться лучше всего у врага под носом. После того, что произошло, ей безопаснее здесь, особенно пока Елисеев думает, что убил ее вместе с родителями. Она не светится абсолютно нигде, она всегда под присмотром, и никто из нас ничего не заметил. Все…

Елисеев что? Господи, я даже не знаю, кто такой этот Елисеев и зачем ему убивать, но они и правда считают, что мне угрожает опасность, что смерть моих родителей вовсе не была случайной? Значит, я все-таки была права, и все вокруг только и делают, что скрывают правду. Ладно дядя, он вообще казался мне темной лошадкой, но Ник? Костя? Разве он способен на это? Такого ведь не может быть, они просто пошутили сейчас, а произошедшее — просто несчастный случай.