Горят огни

— Он в коме, Таль, что тут рассказывать. Говорят, что шансов практически нет. Его доктор, — я сглотнула, пытаясь загнать вновь подступающую панику поглубже, — просил меня убедить Костиного отца отключить его от аппаратов, мол, бессмысленно ждать, — я заморгала часто-часто в попытке прогнать неожиданное жжение в глазах и закусила губу, съедая кусочек помады. Не хватало еще плакать сейчас при Тале. Она и так со мной возится, как с маленькой, опекает, а у самой ведь проблем не меньше.

Подруга обняла меня, прижала к себе так же, как это делала мама, желая меня поддержать.

— Всё будет хорошо, вот увидишь, родная. Пошли домой? — тихо предложила она.

Спускаясь по бесконечным эскалаторам в метро, стоя потом на платформе, я думала о том, что я должна была умереть. Да, должна была, но всё же выжила, хоть это было и неправильно. Теперь умирает Костя, это тоже неправильно, ведь на его месте должна находиться я, с самого начала должна была. Интересно, если высшие силы и правда существуют и решили таким образом соблюсти некий баланс между жизнью и смертью? Узнай я наверняка, то без раздумий бросилась бы прямо сейчас под поезд, и всё бы стало на свои места, вот только чудес всё еще не бывает.

Меня чуть не сбила машина сегодня — от них, похоже, вообще нет ничего, кроме неприятностей — а теперь, еле держась на ногах в мчащемся на всей скорости вагоне метро и крепко вцепившись в Талю, я думаю о том, что попади я под машину, Костя не то что сразу вышел бы из комы, а даже вернулся бы с того света и даже поднял бы восстание роботов, чтобы мне помочь, разобраться с водителем и, конечно же, чтобы замучать меня нотациями. Меня бесило, когда его желание уберечь меня от опасностей доходило до фанатизма, а сейчас я всё на свете готова отдать, лишь бы всё было как раньше.

Постепенно ко мне приходило осознание случившегося. Мы уже подходили к Талиному дому, и если в больницу я неслась так, что едва не переломала на тонких шпильках все ноги, то обратный путь прошла без проблем, как будто по всей округе был идеально ровный асфальт. Сестра смотрела на меня так обеспокоенно-заботливо, как и в первые дни после моего приезда, и я снова почувствовала себя то ли больной, то ли сумасшедшей.

Я быстро переоделась в свои вещи, в которых мне всё же было намного удобнее, и уже спустя полчаса прихлебывала из чашки с Капитаном Америкой зеленый чай с ромашкой, мелиссой и кучей других успокаивающих трав, которые умела смешивать Талина. Подруга еще пыталась меня накормить, но мне кусок в горло не лез, что было вполне ожидаемо.

В конце концов она не выдержала.

— Мы вернулись всего час назад, а у тебя такое лицо, будто по нему кирпичом приложили. Хватит съедать себя, это не улучшит дело. Чем я могу помочь?

— Ничем, Таль, пока что ничем, — вздохнула я. — Мне надо подумать, что и как делать дальше, а Косте ведь мы никак сейчас не поможем.

— Может, поспишь?

Я выдавила из себя слабую улыбку.

— Я лучше домой. Сто лет там не была, а сегодня вдруг так захотелось, — словно оправдываясь, что оставляю Талю одну дома, объясняла я.

— А Ник?

— Да к черту Ника, — я махнула рукой, допивая вторую порцию травяного чая.

Сестра повздыхала, но не стала возражать, хоть и порывалась проводить меня и остаться ночевать, чтобы я не была одна в таком состоянии; я заверила ее, что это совсем не нужно. Таля торжественно поклялась — это прозвучало как угроза — прийти ко мне завтра и тепло обняла меня на прощание. Я обняла ее в ответ, а затем, сцапав заботливо предложенный сестрой рюкзак, наскоро побросала в него свои вещи и отправилась домой.

Я любила эту дорогу, соединяющую наши с Талей дома: от многоэтажек спускаешься ниже, проходишь мимо парковки, а потом — дальше вниз, по узкой асфальтированной дороге, мимо колосящихся трав, синеющих лепестков цикория и медуницы, мимо тысячелистника, лютиков и ромашек. Если выбрать другой путь — пойти левее и никуда не спускаться — то можно забрести не туда и попасть в небольшое болотце, которое я, впрочем, ни разу не находила, если шла в другом направлении, то есть к Тале, а не от нее. Но если идти правильно, то асфальт вскоре закончится, и обязательно наткнешься на очень крутой спуск, весь в обломках кирпичей и плитки, камнях и корнях деревьев, причудливо торчащих из земли.

После этого идти нужно по небольшой дорожке, примостившейся среди высокой травы, и дойдешь до маленького деревянного мостика через речку. Раньше ходило много слухов, что именно эту местность облюбовали то ли сатанисты, то ли сектанты: по крайней мере, в мае на трубах, соседствующих с мостиком, и на парочке поваленных деревьев мы с Талей находили странные надписи и символы, но больше нигде ничего об этом сказано не было.