Горят огни

— Точно, мы ведь можем сделать парные образы! — восклицала подруга. — У тебя «тотал-блэк», у меня — «тотал-вайт», как раз не зря я покрасилась в практически белый. Ну, что скажешь? — с вдохновленной улыбкой спрашивала она. Я через силу улыбалась и кивала.

Мы пришли в школу вместе: решили, что теперь я всегда буду заходить за Талей по пути, как раз дорога до школы лежала через ее дом. Проходя по школьному двору, краем глаза я видела, как на нас смотрят старшеклассники; видимо, выбранные сестрой для меня черные рубашка и кожаная юбка — не та, которую я надевала в первый учебный день здесь, — действительно мне шли. Сама Таля, как она и задумывала, была одета во всё точно такое же, только молочного цвета, и обувь у нас была разной: я пришла в высоких черных мартинсах, а Таля — в белых кедах. Ни ее, ни меня наш класс сразу не узнал, и это было неудивительно: новые прически в сочетании с новым макияжем визуально меняли черты лица, да и стиль уже был другим. Артем Смольянинов смотрел на меня еще более заинтересованно, чем в прошло году, а Макс, с которым сестра рассталась летом, и вовсе не сводил с нее глаз, хотя она старательно это игнорировала. Наверное, никто и не думал, что я — Таля тоже — можем сменить имидж на кардинально отличный от того, что был раньше.

Если совсем уж честно, мне по-прежнему было всё равно. Несмотря на то, что подруга добилась того, что я стала действительно нравиться себе в зеркале, это не отменяло того факта, что я абсолютно не разбиралась в теме модных приговоров и стиля, в том числе потому, что это казалось мне пустой тратой времени и сил, особенно с недавних пор.

После долгой и нудной линейки, хотя, казалось бы, в выпускном классе я должна была радоваться и запоминать каждый школьный момент, мы разошлись по классам. Кабинет английского языка, рассчитанный на полный класс из-за какой-то там экспериментальной программы и из-за нехватки учителей, без Кости выглядел совершенно пустым. Не было его вещей: очков в толстой черной пластиковой оправе, пачки сигарет, которую он так старательно прятал то в одном месте, то в другом; не было дорогущей красной ручки, которой он проверял тетради, не было и такой же синей, которой он заполнял журнал; в шкафу не висела его куртка и сменная одежда на всякий случай, из кармана не торчал брелок от автомобильных ключей. В общем-то, кармана тоже не было, потому что не было самого Кости. Это всё было бы ничего: обычно все учителя забирают вещи на время каникул, но учительский отпуск заканчивается за пару недель до начала учебного года, и учителя успевают снова «обжить» свои кабинеты.

Без своего хозяина кабинет английского языка казался брошенным и каким-то неправильным. Не успели мы распределиться по своим местам, как в распахнутую дверь вбежал запыхавшийся Николай Петрович, наш директор.

— Одиннадцатый «Б», ребята, все на месте? Все дошли? — он повторил вопрос. Только тогда, когда класс нестройным хором заверил его, что все, директор вышел на середину класса. — Я хотел бы сделать объявление о том, что Константина Леонидовича пока что не будет в школе. Временно вести английский у вас будет Кристина Антоновна, она же пока возьмет на себя классное руководство.

Я недовольно загудела вместе с одноклассниками. Если без Кости мне и так хотелось волком выть, то крикливая и постоянно чем-то недовольная Кристина Антоновна меняла отметку моего состояния с уже привычного «хреново» до «так ужасно, что хоть вскрывайся».

Николай Петрович поднял руки в примирительном жесте.

— Тише, ребята, я же сказал: вре-мен-но, — по слогам произнес он, — это только временно, — добавил еще тише.

— А почему Константина Леонидовича не будет в школе? — раздался с задней парты высокий девчачий голос. Если память мне не изменяет, то это Ира, которая, как мне казалось, с самого начала неровно дышала к Косте.

Директор вздохнул.

— Ваш учитель в августе попал в крупную аварию, и сейчас не смог бы работать даже при огромном желании.

— А когда он вернется? Долго у нас Кристина Антоновна будет?

— Честно, ребята, я не знаю. Не хотел вам говорить, но может быть и так, что ваш классный не успеет поправиться даже к вашему выпуску, но вы не расстраивайтесь, — Николай Петрович окинул взглядом класс. — Всё образуется, вот увидите. А насчет Кристины Антоновны скажу, что она будет у вас вести только до тех пор, пока я не найду нового преподавателя. К первому сентября, извините, ребята, не вышло: ведь перед самым началом года, ну кто бы мог подумать…

Директор, махнув рукой, вышел из класса, уже крепко над чем-то задумавшись. Наша временная англичанка пока еще не пришла, что было удивительно, и мы с Талей принялись обсуждать происходящее с таким видом, будто это были теории масонского заговора.

— А если Кристина Антоновна потом не захочет от нас уходить?

— Поверь мне, захочет, — безапелляционно ответила мне Таля. — Ей не так много доплачивают за нас. А если всё-таки не захочет, — шепнула она, — то мы сделаем так, что будет пулей лететь из нашего класса.

Я снова принялась рассуждать.