ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ

Даже сейчас в разговоре с Георгием я почувствовала, как он произнёс имя Ии более уважительно, с большим почтением. Как будто она не может сделать чего-то, что могу я, и наоборот. Как будто у неё больше чувства собственного достоинства, гордости. Ещё Арчил мне говорил, что, несмотря на то, что ему нравятся и русские девушки, женится он только на чистокровной грузинке. Что для него большее значение будет иметь не её внешность и образование, а из какой она семьи родом, соблюдает ли обычаи и прочее. Это только говорить они умеют: «Русские девушки такие красивые и хорошие…» Скорее они более доступные. Но и мы в этом виноваты сами. Да, чёрт возьми, я сама же подтвердила это правило. Но что я могу поделать со своими эмоциями? Может быть, со временем я и стану более серьезной, но пока я забываю о разуме, когда вижу такого, как он, как Георгий, как… кто ещё будет. Улыбка, волосатая грудь, сильные руки, плечи, блестящие карие глаза… Я не знаю, что в них так притягивает, но мужчины славянской внешности кажутся мне такими блёклыми и невзрачными по сравнению с ними.

– О чём ты думаешь? – спросил Георгий, выведя меня из какого-то транса. Мне казалось, что он уже обо всём догадался.

– Ни о чём… Ты знаешь, мне ужасно захотелось выпить кофе.

– Я сейчас сварю.

– Не надо, я сама. Это-то я умею делать.

Я встала с кровати и прошла на кухню. За окном было темно. Я видела: напротив стояли такие же однотипные многоэтажные дома, в квартирах горел свет, кто-то сидел на кухне, смотрел телевизор, а вот женщина кормит ребенка, а этажом выше, кажется, сильно ругаются, тогда как их соседи, видимо, мирно выпивают… Какой странный, удивительный этот город, подумала я. Сколько человеческих жизней, судеб здесь пересеклись навсегда, сколько разломано, отрезано, сколько надежд, которые никогда не осуществятся? И сколько в этом городе таких же девушек, как я, не знающих, что они делают именно здесь и именно сейчас?

День подходил к концу, а я не могла понять, к чему приведут мои только что зародившиеся отношения с Георгием. Мы легли спать, но сон почему-то не шёл… Вспомнила Даню. Я всегда вспоминаю именно его, когда у меня начинается новый роман.

6

Я познакомилась с Даней через общих друзей. У моей подруги Светы был день рождения. По этому поводу она устроила шумную вечеринку в ночном клубе. Собралось, наверное, человек тридцать, если не больше. И из всех этих тридцати я была самая маленькая – не по росту, конечно, а по возрасту. Меня даже в клуб не хотели пускать. Пришлось звонить Свете, чтобы она подтвердила, что я приглашена. Со Светой мы познакомились в школе, вместе работали в местной газете. Очень подружились. Потом она поступила во ВГИК, но наше общение не прекратилось. Наоборот, даже стало более тесным. Света знакомила меня со своими приятелями, молодыми сценаристами, актёрами. Мне всегда нравилась такая жизнь, я чувствовала в ней себя свободно, как будто всегда стремилась к этому. Поэтому и с выбором профессии долго не мучилась.

Своё первое настоящее интервью я брала у молодого актёра, приятеля Светы, того самого, с которым у меня потом завязался роман, а Даня «спасал меня от него». Но это было после, а на Светином дне рождения я с вялым любопытством посматривала на собравшиеся пары и думала: как же они счастливы… Светка и я были одни. Она тогда поругалась со своим молодым человеком, я была одна уже давно, если так можно сказать, потому что серьезных отношений ещё ни с кем и не было, а со своей школьной любовью я рассталась месяцев пять назад, так что мы обе надеялись с кем-нибудь познакомиться. Света очень общительный человек, поэтому многие из тех, кого она пригласила на свой день рождения, были случайными знакомыми.

Все уже сидели за столом, когда вошёл Даня. Я ела что-то вкусное и, делая вид, что занята собственными мыслями, слушала разговор двух сценаристов из той же мастерской, где училась Света. Они обсуждали совместный сценарий, а камнем преткновения был вопрос о судьбе главного героя: оставить его в живых или нет. Один явно хотел его убить, причем садистским образом. Но тут я услышала громкое: «А вот и Герман! Какие люди – и без охраны!»

Мне он сразу показался странным, совершенно не в моем вкусе типом: высокий, худой, с острыми чертами лица и детским взглядом, копной золотисто-рыжих волос, лежащих так, словно прическа называется «Я только что проснулся». Он походил на обиженного маленького львенка. При этом был очень веселым, чувствовалось в нём что-то очень доброе и открытое. Я видела, как он посмотрел на собравшихся гостей, выделяя из толпы своих и чужих. Остановил взгляд на мне, но так же быстро отвернулся. «Ну и пожалуйста, – подумала я, – не больно-то и надо».

Даня, или, как я тогда считала, Герман, сел за стол, налил себе коньяка и выпил.

«Алкоголик», – подумала я.

– Ну что, Герман, как работа? – спросила Света.

– Отлично, собираемся снимать новый ролик. Только вот в последний момент копирайтер не смог приехать, что-то у него там случилось. Ищем нового.

– За чем же дело стало? Ты посмотри, какой выбор. Мы тут все незаурядные личности.