Горит свеча в моей памяти

Дорогой братишка!

День, когда я узнал, что ты жив и воюешь, был для меня самым счастливым в жизни. И мои друзья, боевые офицеры, шлют вам, мстителям, фронтовой привет. Если бы я мог эту счастливую весть передать нашим родителям, нашей сестре Муне, ее мужу… Думаю, не мне тебе рассказывать, что собою представляют немецкие убийцы. Мы их обязательно добьем, и пусть они лучше не просят пощады. Очень многие наши писатели и сотрудники издательства «Эмес» ушли на войну и геройски погибли. Очень редко, но с некоторыми из них я переписывался. Особенное геройство проявил наш Эли Фалькович. Прекрасную статью о нем опубликовал в «Правде» Эренбург[137]. 8 февраля 1944 года мы освободили Никополь. Почти по той же дороге, по которой мы ездили в ближний город, я поехал обратно, к нашему старому дому, в еврейский национальный район, где не встретил ни одного еврея. Я хотел бы написать тебе об этом подробно, но что делать, в моем распоряжении считаные минуты.

Пока посылаю тебе свою статью, опубликованную в «Эйникайт»[138], которая раньше выходила в Куйбышеве, а теперь — снова в Москве. Редакция просит у меня как можно больше материалов, но мне не до писания.

Крепко обнимаю тебя. Хоть бы дожить до того дня, когда настанет конец фашизму. Окончательный конец.

Твой Изя, который хочет тебя крепко обнять и расцеловать.

Так оно, братишка, когда-нибудь и будет. Будем надеяться.

Еще предстоят очень тяжелые бои, но немцы уже приближаются к своему черному концу. Я служу в Днепровской военной флотилии, и у меня уже есть почтовый адрес.

Вот узкий листочек бумаги, исписанный мелкими буквами с обеих сторон, испачканной кляксами.