Горькая полынь моей памяти

  – Молодец, – Арслан кивнул и забрал бумаги у насупившегося Равиля. – Иди домой, Дамиру тоже передай, что свободен. Отдыхайте, дело молодое…

  И, чудо, Иванушкину приняли в родном городе, на бюджет. Ни сам Равиль, ни Натка не сомневались, кто и что за этим стоит. Мать Равиля ходила к Файзулину, просила повлиять, образумить сына. Дело ли – уезжать из родного дома в квёлый институт ради юбки? Чтоб ей провалиться! Арслан решил по-своему, Равиль остался сам, с превеликим удовольствием, ведь юбка осталась здесь же.

  Новый год праздновали смешанной студенческой компанией, с морем алкоголя, едой из супермаркета, бульонными кубиками на утро от головной боли.

  – Пойдём? – потянула Натка в соседнюю комнатушку с гостиной, где клубился сигаретный дым и запах кальяна.

  Помещения разделяли шторы, не было даже хреновых дверей, зато было желание, накрывшее с головой, до трясущихся рук.

  – Давай, – Наташа улеглась на спину, потянув вниз тёплые колготки.

  – С ума сошла? – он уставился на подругу, потом на едва прикрытую штору.

  – А что? – привстала на локтях, вытянув худые ноги с красным лаком, у Равиля потемнело в глазах. – Где? В общаге? Или у тебя дома, с мамочкой под дверью?

  – Нат…

  – Учти, Юнусов, я два раза предлагать не буду.

  Не пришлось предлагать. Действительно, откуда у первокурсника место для встреч с подругой? Но и откладывать расставание с собственной и Наткиной девственностью больше невозможно. В ту ночь, под звуки пьяных голосов, запах алкоголя и кальяна жизнь Равиля перевернулась.

Позже они сняли квартиру для встреч с подружками на двоих с Дамиром. Дамир менял девушек каждую неделю, у Равиля была одна. Потом он снял жильё и для Наташи, почти перебравшись к ней - под причитания, а то и стоны матери и ругань отца.

  Он начал зарабатывать, оплачивать сессии и проваленные по вине алчных педагогов экзамены Натке, покупать еду, одежду, тогда ещё дешёвые драгоценности в глупой надежде, что она – его будущая жена.

  Он любил её, любил до потери себя. Жгуче, ненасытно, одуряюще. Как было её не любить? Темпераментную, взрывную, ненасытную. Он подсел на крючок страсти и не собирался соскакивать. Кто откажется от такой женщины? От лавины неконтролируемого желания, выливающегося на парня с южной кровью нескончаемым, бурлящим потоком.

  На все вопросы, претензии, ответ один – секс. Секс. Секс… В юности любовь не отделима от тела. Они, как сообщающиеся сосуды – единое целое.

  Второй конфликт произошёл на втором курсе, тогда Равиль лишь подтвердил, что поступится любыми убеждениями ради Натки.

  – Натка беременная, я женюсь, – коротко сказал парень на семейном обеде.

  Мать ожидаемо схватилась за сердце, причитая, как юродивая на базарной площади, отец откинул в сторону стул, младшие брат и сестра застыли в немом ужасе.

  – Она беременна, – забил он гвоздь в материнское сердце.

  – От тебя ли? – завывала белугой мать. – Всех подбирает ведь, потаскуха.

  – Не заговаривайся, – прикрикнул отец.

  Он не питал добрых чувств к соседской девушке, однако верил сыну. Присутствие другого мужчины Равиль не потерпел бы даже в теории, даже намёка на постороннего человека в жизни его женщины проскочить не могло.

  Натка всё решила по-своему. Шипя, как бешеная кошка, сказала, что сделала аборт, оглушив на несколько дней Равиля. Почти обездвижив.

  Уже тогда всё было решено между ними... Или это случилось в тот первый, бестолково бездарный раз? Когда Натка стаскивала тёплые колготки, наплевав на условности, отправив к праотцам убеждения Равиля, если они у него и были, утонувшие под спудом нестерпимой похоти.

  Тогда-то и случилась вторая женщина в жизни двадцатилетнего Равиля, связь, закончившаяся позорным походом в клинику и намертво вбитым в сознание словом «презерватив». Защита от заразы и разочарований. Теперь за предохранением от нежелаемой Наткой беременности следил он. Не хотел, чтобы она убивала его детей. Убивала то, что связывало парня с южной кровью и светловолосую, востроглазую, тоненькую девочку-былинку.

  Окончательный разрыв после не одного года метаний, ссор, примирений, безумных ночей и жарких сцен случился после исчезновения Дамира…

  Друг пропал, как сквозь землю провалился. Файзулин-старший поставил на уши, кажется, полицию всей страны. Задействованы были все возможные и невозможные ресурсы, отправлены запросы в каждый город в топографии огромного государства и соседних стран.

  Равиль ежедневно наблюдал за разрушающимся миром некогда сплочённой семьи, смотрел на руины, оставшиеся после девочки, не знавшей в детстве любви, не признающей ценностей любимого, не разделяющей взглядов семьи мужа. Виновна ли девочка? Виновен ли волк, сжирающий овцу в ночи, или блесна, заманивающая рыбу на стол рыбаку? Стоит ли надеяться на крепкий дом, если фундамент – щебень, песок и пустоты.