Горькая полынь моей памяти

  Карима замерла, глядя на брата. Красные пятна пошли по хорошенькому личику, рыжие волосы, едва тронутые краской, взлохматились и торчали в разные стороны. Шёлковый халат неприлично распахнулся, была видна часть груди и мягкий живот, немного, но вполне достаточно для того, чтобы Дамир отвёл глаза, взмахивая рукой в сторону распоясавшейся тряпки, наверняка стоящей больше, чем получает рядовая сотрудница фирмы Файзулина.

  – Приведи себя в порядок, – сказал Дамир, вглядываясь в лицо Каримы. Злое, встревоженное, но вряд ли готовое на непоправимое. Как часто происходили подобные ссоры в доме Юнусовых?

  Дамир вышел на крыльцо. Равиль сидел на каменных ступенях и курил, глядя на срывающийся дождь, грозивший перерасти в ливень. Две недели до нового года. Время чёртовых чудес.

  – Спасибо, – первое, что произнёс Равиль после минутного, тяжёлого, как могильная плита, молчания. Спасибо за то, что не позволил ударить, остановил, дал время остыть, появился, как нельзя вовремя.

  – Что случилось? – Дамир сел рядом, игнорируя ледяной холод камня и благодарность друга.

  – Натка, – Равиль потёр ладонью глаза, будто пытался их выдавить.

  – Карима узнала? Откуда?

  – Узнаю откуда – убью, – глухо ответил Юнусов.

  – Она не могла рассказать? – Дамир имел в виду, конечно, Иванушкину. Равиль его понял.

– Нет, – мужчина, отрицая, качнул головой.

  В принципе, с чего бы Натке сейчас вставать на тропу войны? Устала ждать? Ждать чего? Решила пойти ва-банк? Ради каких целей? Заполучить Юнусова она не сможет никогда в жизни, даже если юг и север поменяются местами. Если Равиль не сделал этот шаг в далёкой, дурной юности, то сейчас, имея детей в законном браке, он не сделает его тем более.

  – Переебать бы тебе, – сквозь зубы проговорил Дамир.

  Он всё знал и всё понимал, но речь шла о Кариме. Кариме, что б Юнусову отправиться в ад, захватив с собой Иванушкину! Если он не может держать в штанах свой половой орган, то заткнуть свою любовницу он в состоянии. Карима не должна была этого узнать никогда в жизни. Сестра не должна жить с этим дерьмом за пазухой… Теперь придётся.

  – Убей, – коротко и глухо ответил Юнусов. Дамир промолчал. Что говорить? Что его слова могут изменить в этом мире? Справедливость средней прожарки? Супружескую верность не первой свежести?

  – Отвези Кариму с Иреком к врачу, – поднимаясь, сказал Равиль. – С полугода прививку не можем поставить… – младший Юнусов часто болел и изрядно помотал нервы молодым родителям. – Побудь с ней, – коротко добавил и пошёл в сторону гаража, не дожидаясь ответа. Дамир отвезёт сестру в клинику, побудет с ней столько, сколько надо, вот только спокойствие и уверенность в собственном безоблачном существовании ей вряд ли вернёт.

  Карима курсировала по кухне, красные пятна сошли, теперь она стала бледнее бледного, ни в лице, ни в губах ни кровинки, волосы всё так же взлохмачены, хоть халат запахнут крепко.

  – Ты знал? – накинулась Карима, как только вошёл Дамир. – Знал? Знал, что эта шалава здесь? Знал, что он спит с ней? До сих пор спит с ней! Трахает! Знал, что он ебёт эту Иванушкину?

  – Выбирай слова, – Дамир отвечал спокойно. – Тебя могут услышать мальчики.

  – Он не выбирает, куда ему засовывать свой хер, а я должна выбирать слова, как называть его блядство!

  – Тебя могут услышать дети, – сквозь зубы проговорил Дамир.

  – Пусть знают, что их отец гондон!

  – Охолонись, – один захват рукой, вовсе без силы, даже если бы Карима и могла оказывать сопротивление, заставил сестру замолчать. Он молча потащил девушку к раковине, насильно умыл холодной водой, нагнув над раковиной, вытер бумажным полотенцем и усадил на стул. – Успокойся, я сказал.

  – Ты знал? – уже спокойней спросила Карима, румяная от ледяной воды, с покрасневшим кончиком носа.

  – Что ты хочешь, чтобы я тебе ответил?

  – Ты должен наказать его. Уволить, уничтожить!

  – Я не могу уволить совладельца, – спокойно ответил Дамир.

  – Тогда уничтожь его, сотри в порошок, вместе с этой шалавой!

  – Зачем тебе это? Что ты получишь, если я «уничтожу, сотру в порошок» Юнусова?

  – Я? Ты издеваешься?

  – Серьёзно спрашиваю. Что ты получишь? На что ты будешь жить с мальчиками? Ты хотя бы примерно знаешь, сколько стоит содержание дома? Сколько денег уходит на еду, на коммунальные услуги, одежду, во что обходится ваш отдых? Домохозяйка? Няня детям?

  – Я прекрасно знаю, сколько это стоит!

  – Ты будешь всё оплачивать?

  – Я? – Карима уставилась на брата в недоумении. – У меня семья есть. Отец, братья.

  – Твоя семья – Юнусов Равиль, – поправил он сестру, – и ваши совместные дети, которых ты рожала по собственной воле, как и замуж вышла по собственному желанию.

  – Я не стану жить с мужчиной, который мне изменяет, – прошипела Карима.

  – Разводись, – спокойно произнёс Дамир. – Разводись, отсуживай совместно нажитое имущество, подавай на алименты, выходи на работу. Твой уровень жизни упадёт раза в два-три, но голодать ты не будешь точно.

  – Он заберёт детей!

  – Не выдумывай, Равиль не идиот. Наш отец никогда не даст отнять его внуков и не позволит посторонней женщине их воспитывать.

  – Какой ещё женщине? – взвилась Карима, сама не своя.