Горькая трава полынь. Книга первая

Эстэ перевела взгляд с облюбованного ею орка на того, кто так подло собирался порушить все ее далеко идущие планы, и едва не задохнулась: за спиной верзилы стоял еще один орк. Нет, не так. Это был ОРК. Клыкастый, мордастый, с необъятными плечами, широченной грудью, ручищами, похожими на кувалды, с собранными в высокий хвост темными волосами, заплетенными в тугие косички и искусно украшенными разноцветными бусинами. Не орк, а просто мечта. На фоне второго первый как-то незаметно стал теряться, а его изрядно поднятая статистическая планка осторожно поползла вниз.

Критически осмотрев орка номер один, Эстэль обнаружила в нем возмутительный изъян: во-первых, у него из-под нижней губы не торчали характерные для всех орков длинные клыки. Это натолкнуло девочку на мысль о том, что ему их просто выбили, а раз выбили, значит, дерется недоорк из ряда вон плохо. А во-вторых, у мужчины был совершенно омерзительный цвет волос: пепельно-белый, как у какого-нибудь слащавого эльфа, а не свирепого орка. Завышенная планка орка номер один мгновенно съехала еще на несколько пунктов, остановившись на отметке чуть выше критической.

— Тогда какого вонючего огра тебе от меня еще надо? — орк номер один, резко развернувшись, вызывающе задрал подбородок, а потом, толкнув в грудь орка-идеала, зашелся такими отборными ругательствами, о существовании которых юная Эстэль даже не догадывалась.

Тот факт, что белобрысый грязно сквернословил и совершенно не боялся орка ее мечты, сначала стремительно уравнял шансы мужчин, а затем недоорк начал уверенно лидировать, потому как клыки у него во рту все же обнаружились. Правда, очень короткие. Но это была такая мелочь в сравнении с тем, как поэтично-забористо он ругался. А главное, так грозно, что у идеального орка даже уши стали шевелиться.

К слову, у белобрысого недоорка уши выглядели намного острее и привлекательнее, чем у его оппонента, что, несомненно, добавило ему еще несколько пунктов, и статистическая планка, резко взмыв вверх по шкале градации орков, определила его победителем.

— Сынок, ну чего ты взбеленился? — как-то совершенно не по-орочьи осклабился орк номер два, и в голосе его послышались откровенно упрашивающие интонации. — Тебе все равно когда-нибудь пришлось бы это сделать.

— Да, — гаркнул белобрысый. — Но я предпочитаю сделать свой выбор сам, а не выглядеть перед всем Грэммодром племенным жеребцом, которого привели к породистой кобыле на случку.

— Сынок, Грэммодру нужен этот союз. Ты не можешь этого не понимать. И это счастье, что Магрид предложил нам его сам. От таких предложений не отказываются. Мне не нужны конфликты с соседями, а тем более с Аххадом.

— По-моему, тема конфликта с соседями тебя как-то мало волновала, когда ты воровал у дроу мою мать.

— Элтори сама согласилась, — мгновенно возразил идеальный орк, недовольно сдвинув густые брови.

— Пф-ф. Да конечно, — лицо белобрысого изобразило нескрываемый скепсис. — Попробовала бы она не согласиться с мешком на голове.

— Это был не мешок, а убедительный аргумент, — передернул плечищами орк-идеал. — И вообще… Это к делу никакого отношения не имеет.

— Ну еще бы, — с едкой иронией заметил недоорк. — Это тебе можно выбирать себе женщин по душе, а мне можно подсунуть какое-нибудь пугало в угоду твоим амбициям. А если она кривая, косоглазая и глупая, как пробка от бочки?

— Подумаешь, — протянул орк номер два. — Найдешь себе другую. В чем проблема? Главное, что она будет числиться твоей женой и все в Грэммодре поймут, что поддержка Аххада нам гарантирована. Ни один клан в здравом уме не пойдет против зятя племенного эрла.

Из горла Эстэ после этих слов непроизвольно вырвался сдавленный звук, и орки, резко развернувшись, уставились на нее практически в упор.

Внушать иллюзию нескольким стражникам или фрейлинам одновременно Эстэ приходилось не раз, но тот факт, что расходным материалом были орки, все же заставил ее немного помедлить с решением, поэтому и образ, который она им передала, вышел абсолютным экспромтом.

— Какая страшненькая статуя, — скривился орк-идеал и, вытянув вперед шею, с перекошенной миной наклонился над иллюзией — высеченной из камня эльфийкой, больше похожей на восставшего с погоста упыря. — Ну и вкус у Магрида. Такую бабу ночью увидишь — заикой можно остаться.

— Мне показалось, или она действительно что-то сказала? — недоверчиво присматриваясь к скульптуре, протянул белобрысый.

— Это у нас, наверное, в животах от голода бурчит, — предположил орк номер два и, словно подтверждая сказанное, его желудок издал длинный урчащий звук. — Надеюсь, что хоть жратва тут приличная, — брезгливо отшатнувшись от статуи, фыркнул мужчина. — Пойдем в трапезную, нас там, поди, уже ждут. Проголодался я что-то.

— Да мне кусок в горло не полезет, — расстроено отмахнулся от него белобрысый. — А что если мне в жены вот такое страшилище подсунут? — он больно ткнул пальцем в изображающую статую Эстэль. — Зургар и тот краше.