Горькие воды Севера (СИ)

— Спасибо, Морган, что спас мою белобрысую за-адницу, — принялся дразниться пират, кривясь и повторяя манеру речи сейдмана.

— Серьезно? — опешил Ниссен, а Браун все не унимался.

— Я бы без тебя знатно обосра-ался, Морган…

— А НУ ХВАТИТ! – громогласно рявкнул Лау. От неожиданности пират вздрогнул и округлил глаза.

— Ладно-ладно, — он выпрямился в кресле, подозрительно поглядывая на норманна. — Только не ори, истеричка. Все как один твердили, что он тощий и рыжий.

Сейдман устало воздел взгляд к запыленному потолку и провел ладонью по лицу, тяжело вздыхая.

— Да здесь каждый пятый подходит под твое описание, — Браун беззастенчиво ковырялся в ухе от скуки, пока норманн прикидывал, как быстро они найдут нужного им человека. — Это иноземец?

— Да черт его знает, — пожал плечами пират, разглядывая собственные ногти.

Светловолосый шаман поскреб широкую грудь, вновь обреченно вздыхая, как вдруг ему в голову пришла весьма странная мысль.

— А ты не подумал, что это вообще может быть женщина?

— Баба на корабле — быть беде, — скороговоркой выпалил Морган, поднимаясь на ноги, — и вообще, чего ты так завелся? Ревнуешь что ли?

Теперь Лаури удивленно округлил голубые глаза и фыркнул, поражаясь наглости своего соседа, который уже не в первый раз отвешивал подобные сальные шуточки в его адрес. Браун же, поравнявшись с норманном, по-собачьи повел носом и деланно скривился, отшатываясь в сторону.

— Ну и несет же от тебя! Снеговик, ты что там, в дерьме валялся?

 — Это болотный газ, — мужчина был согласен, воняло знатно, теперь придется распрощаться с любимой рубахой, — я собирал жирянку.

— Избавь меня от этих подробностей, дорогая Лаурентия, и шевели задницей.

— КАК ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ?!

Харчевня «Добрый конюх» больше походила на старый покосившийся сарай с полуразвалившейся крышей и просевшим фундаментом, нежели на двухэтажный дом. Пошарпанная вывеска уже давно лишилась нескольких латунных букв, которые никто так и не вернул на место, а потому конюх благополучно стал конем. В довершении, кто-то особо умный намалевал под надписью этого самого скакуна, которого можно было распознать разве что спьяну и раза с третьего.

Ниссен удивленно поднял брови и поджал губы.

— «Дохлый конь», говоришь? — он перевел взгляд с вывески на Моргана, который стоял в шаге от мужчины, напряженно хмурил лоб и жевал соломинку, непонятно откуда выуженную по дороге.

— Ну да, — похоже, что ожидания пирата не оправдывались вообще никоим образом.

— Точно?

— Я трижды спросил, тот германец хорошо говорил на Всеобщем.

— Германский созвучен с норманнским, он мог и…

— Хорош лясы точить, пошли уже, — пират подтолкнул спутника в плечо и кивнул в сторону двери, откуда мгновением позже, вылетел спиной вперед потрепанный и грязный мужик в драном морском сюртуке. Лаури и Морган удивленно уставились на местного завсегдатая, который с трудом поднялся на ноги и громко сплюнул на землю.

— Грета, тиспэ! — нетрезво заголосил норманн, заметно покачиваясь на нетвердых ногах, — Йэй блир фортшат фулль и квельд! [50]

Следом в дверях показалась дородная женщина с тяжелой русой косой на плече и подносом под мышкой. Морган прежде видел больших женщин, но никогда они не внушали ему такой трепет. Норманнка была не ниже самого Брауна, чуть уже в плечах, но в обхвате груди крепко сложенный южанин все равно уступал этой великолепной женщине, которая, был готов поклясться пират, могла и медведя уложить. Грета недобро смотрела на мужика, хмуря светлые брови.

— Ду хар алерэдэ нок, Свен. Го и дваллэ[51], — северянка уже приготовилась отбивать нападки нетрезвого мужика, как тот запутался в собственных ногах и рухнул наземь, как подкошенный, храпя на весь двор. — Ноддэ икке.[52]

Морган шумно сглотнул, а потом, натянув самую обворожительную улыбку, решительно двинулся к местной валькирии.

— Прошу прощения, уважаемая!

— Ва?[53] — женщина не поняла, что южанин говорит именно с ней, потому что она не сводила глаз с храпящего пьянчуги, будто он вот-вот вскочит на ноги и рванет ко входу. Видать, не в первой.

— Э… Снеговик, переведи…

— Я говорить и понимать язык, — Грета скрестила руки под большой грудью, хмуря светлые брови. — Чего хотеть?

Мужчины переглянулись.

— Понимаете ли, милейшая, мы кое-кого ищем.

— Преступников не прятать, — оборвала пирата норманнка.

— О, нет, Вы не так поняли…

— Эн ланг рёдхорет манн. Ви бле форталт ат дэ эр эн хэр, — вмешался сейдман. — Хан кан хьёльпе осс.[54]

Морган метнул в спутника полный гнева и молчаливого упрека взгляд и поджал губы. Грета скептично вскинула бровь, разглядывая светловолосого соотечественника.

— Ворфор?[55]

— Канскье хан вэт вор дэ коммер, ви трэнгер эт скип, [56] — врать сейчас было весьма невыгодно по двум причинам: первая, и самая весомая, — Лаури делал это из рук вон плохо, а во-вторых, он был бы не первым человеком, кто пытался обвести эту величественную женщину вокруг пальца. Поэтому сейдман нервничал, чувствуя, как потеют и дрожат руки.

— Идти за мной, — кивнула в сторону выхода Грета, спустя какое-то время.