Горький-политик

В деле обеспечения культурного развития нового социального класса, помимо Школы, журналов и пропаганды члены каприйского общества, вслед за французскими просветителями, придавали особое значение публикации энциклопедии для трудящихся, которая должна была стать основой и опорой образовательного процесса. Культурное освобождение пролетариата «вовсе не означает простого разрыва со всей богатой культурой старого мира. Нет, пролетариат – законный наследник всех ее ценных завоеваний, духовных, как и материальных: от этого наследства он не может и не должен отказываться. Но им надо овладеть так, чтобы оно не овладело само душою пролетариата […]»[278]. Левые большевики с помощью энциклопедии для трудящихся надеялись обеспечить рабочему классу «образовательную поддержку в накоплении и организации знаний, усвоении теоретического наследия буржуазии и переводе его на язык пролетариата, что должно послужить основой организующей, монистической и универсальной науки»[279]. Этот издательский проект был очень важен, в первую очередь, для Горького, о чем свидетельствует то упорство, с которым писатель работал над ним в течение нескольких месяцев перед открытием школы. В последующие годы Горький возвращался к составлению энциклопедии каждый раз, когда политическая ситуация оставляла ему возможности для этого. Вернувшись в Россию в 1913 году, он отложил работу над проектом, занявшись просветительскими публикациями, затем вновь взялся за него после октябрьской революции и предложил его, практически без изменений, Сталину в 1933 году, за несколько месяцев до своего возвращения на родину из второй, десятилетней, эмиграции.

По мнению Горького, интеллигенция должна была своей повседневной деятельностью создавать мост между буржуазной культурой и пролетариатом, чтобы подтолкнуть последний к постепенному освобождению в политическом плане. Уже в 1905 году, обращаясь к Луначарскому, он писал: «Мысль Ваша о революционерах как о мосте, единственно способном соединить культуру с народными массами, и о сдерживающей роли революционера, – мысль родная и близкая мне, она меня давно тревожит, и я страшно рад, что Вы ставите ее так просто и крепко»[280].

Будучи уверенным, что для появления новой ментальности недостаточно одной лишь революции, что она может сформироваться только в ходе долгой борьбы за политическую гегемонию, писатель признавал исключительную важность контроля за средствами распространения идей и создания консенсуса. Только таким образом, по его мнению, можно было постепенно сформировать иное мировидение. Еще во время пребывания на Капри писатель направлял свои усилия на создание интеллигенции нового типа, состоящей из людей, способных, как спустя несколько лет скажет Антонио Грамши, к «активному слиянию с практической жизнью в качестве строителя, организатора, «непрерывно убеждающего» делом»[281], и в этом смысле занимался самой настоящей практической педагогикой.

Таким образом, интеллигенция должна была, взаимодействуя как с индивидом, так и с социумом, координировать перемены, которые откроют всему человечеству дорогу к лучшему будущему. Только преодоление разобщенности между народом и интеллигенцией могло заложить основы будущей революции.

2. Каприйская высшая школа

Несмотря на попытки бойкота со стороны Ленина, который вначале подтолкнул Богданова уйти из редации «Пролетария»[282] (в июне 1908) при согласии Большевистского центра (26 июня 1909), тем самым фактически углубив раскол[283] в социал-демократической партии, деятельность Школы началась в августе 1909 года благодаря щедрой материальной помощи М. Горького, Ф. Шаляпина, писателя А. Амфитеатрова и нижегородского предпринимателя В. Каменского.