Горький-политик

Череда версий приводит нас к четвертой из них, появившейся в газете «Правда» в 1951 году[544]. В полемике с сэром Гербертом Моррисоном, в то время министром иностранных дел Великобритании, в газетной статье утверждалось, что в СССР не существует свободы слова только для неисправимых преступников и бандитов, которые убили Кирова и отравили Горького. Стоит отметить, что маловероятный медицинский способ убийства, в котором «признался» Г. Ягода в 1938 г., здесь подменяется традиционным и проверенным орудием преступления. На самом деле эта версия якобы рассказана доктором Д. Плетневым в лагере в 1948 г. и приводится немецким историком Бригиттой Герланд[545]. По мнению Б. Герланд, ухудшение здоровья М. Горького во время болезни, о котором говорится в медицинском бюллетене от 17 июня, связано с тем, что он съел отравленные конфеты, присланные ему Сталиным. К сожалению, Плетнев в 1948 г. не мог ничего рассказать Герланд, так как был расстрелян в 1941 г.! Исходя из рассказов лиц, находившихся рядом с Горьким в последние дни его жизни, анализа медицинских бюллетеней о состоянии здоровья А.М. Горького во время его последней болезни, в противоположность рассказу с ссылкой на Д.Д. Плетнева, возможность отравления полностью исключается. Все источники приводят симптомы, несовместимые с данной патологией[546].

В 1951 г. исполнялось 15 лет со дня смерти А.М. Горького. По факту, что никто из авторов многочисленных статей памяти писателя, опубликованных в связи с этой датой, не говорит об обстоятельствах насильственной смерти Горького, Герлинг несколько произвольно делает заключение о «пятой смерти Горького»[547].

Мы приходим, наконец, к «шестой», по мнению исследователя, и последней версии из официальных версий смерти А.М. Горького. Имеется в виду статья о Горьком во втором издании Большой Советской Энциклопедии 1952 года. В этой большой статье, помимо всего прочего, можно прочитать следующее: «18 июня 1936 г. не стало Горького. Его убили враги народа из право-троцкийской организации[548], агенты империализма, против которых он мужественно боролся несколько ранее, в 1934, ими же был умертвлен М.А. Пешков, сын Горького»[549].

Характерно, что Большая Советская Энциклопедия ограничивается утверждением, что писатель был убит, без уточнения в пользу определенной версии: «простуда» или «отравление».

Мы сделали краткий обзор противоречивых версий смерти А.М. Горького, хотя при современном состоянии доступности исторических источников, как бы ни был обширен материал, опубликованный в последние годы, не представляется серьезной возможности сделать объективные выводы в пользу тех или иных гипотез. Сохраняется определенная и несколько напыщенная противоречивость официальных источников, и наряду с этим – объективное суждение, что вероятности естественной смерти писателя противостоят различные, иногда нелепые, версии «признаний». На Западе политико-юридические интерпретации единодушны в оценке несостоятельности сталинских процессов. Сам Советский Союз, с его нечастыми «переоценками», казалось, объективно двигался в том же направлении. Следовательно, нет причин, по которым надо было бы сделать сегодня исключение для предполагаемого убийства Горького, принимая во внимание все свидетельства и увидевшие свет документы. Остается «седьмая смерть», не подтвержденная никаким официальным источником, но гипотетически обоснованная Г. Герлингом.

Горький как «действующее лицо» драмы выполнил свою роль, стал ненужным и, наверное, начал мешать, поэтому и мог быть убит по приказу Сталина, представившего его жертвой врагов партии и родины. Этой версии придерживаются многие авторы[550].

Р. Конквест, один из наиболее крупных специалистов по современной русской истории, утверждает, что смерть М. Горького «наступила в нужный момент, как впрочем все смерти, которые служили замыслам Сталина»[551]. Исследователи, поддерживающие эту версию, основываются на факте, что русский интеллигент в последние годы своей жизни не принял политику Сталина и изменил свое отношение к руководителям государства.