Горький привкус счастья

После совещания с начальниками отделов Красников ненадолго покинул банк. Сидя в машине, он напряженно наблюдал, как Барков внимательно просматривал содержимое папки. Судя по тому, как Валентин Дмитриевич поджал сухие тонкие губы, Максим понял – не пронесло. Нужной информации в папке нет. Да и откуда ей взяться, если он только в последний момент успел отксерить короткие, разрозненные справки о текущих делах банка. Если бы секретарша не заартачилась, видите ли, он ей не указ, то это была последняя их встреча. А дальше – свобода!

– Н-да. Мы или не понимаем друг друга, или вы, Максим Валентинович, не понимаете сложившейся ситуации.

– Но, Валентин Дмитриевич…

– Молодой человек, никому не интересно, что ваш банк выдал кредит пенсионерке на телевизор, – он постучал старческим кулачком по папке и небрежно бросил ее на колени Красникову.

Конечно, Барков утрировал. Ни о каком телевизоре в документах не было речи, и оттого Красникову стало еще тревожнее. Даже модное кашемировое пальто стало каким-то тесным. Красников обиженно засопел. В папке была довольно важная информация. И не надо к нему относиться как к недоумку.

– Я бы вам советовал поторопиться. Если вернется ваш генеральный, вы упустите последний шанс. Я даже сам удивляюсь вашему везению.

– Все сделаю. Время есть.

– Будем считать, что вы просто потренировались в добыче информации. – Валентин Дмитриевич не удержался и хохотнул. – Дальше от меня уже ничего не зависит. Вы понимаете, о чем я говорю?

Красников все понимал. Больше говорить было не о чем. Затиснув под мышкой ненужную папку, он вежливо попрощался и резко открыл дверь.

К машине сразу направился водитель, чтобы придержать дверцу.

Он вернулся к своей машине, бросил ненужную папку на заднее сиденье и решительно набрал номер Леры. Трубку сестрица, как обычно, не брала. Вслед за музыкой послышались короткие гудочки, словно треснуло на морозе стекло. Красников снова терпеливо набрал номер. За пятым разом Лера соизволила ответить. В ухе раздалось протяжное «да». От капризного голоса сестры его передернуло.

– Ты меня разбудил, чтобы спросить, как мои дела?

– Собственно, и для этого тоже. Я хочу пригласить тебя со Стрельниковым в гости. Скажем, в эту субботу. Ты как?

– Что значит как? Позвони ему сам и пригласи.

– Неудобно. Я его подчиненный. Еще поймет неправильно.

– Слушай, ты смотрел на часы?

Красников невольно посмотрел на часы. Полдвенадцатого.

– Извини. Я не подумал, что для некоторых это еще и не утро, – Красников с сарказмом поддел сестрицу.

– В эту субботу ничего не получится. Павел в отпуске. И голову включай, прежде чем мне звонить, – посоветовала Лера.

Сказать напоследок колкость Красников не успел. В ухе раздались короткие гудки.

Что же мы имеем? Красников тяжело вздохнул. Во-первых, Стрельникова действительно нет дома. Во-вторых, Стрельников может вернуться в ближайшие дни, с него станет. И сразу примчится в банк. Значит, времени у него почти нет.

Развернувшись в тихом дворике, Красников поехал обратно в банк.

Никто не знает, что заставило Адама и Еву нарушить запрет – съесть то злосчастное яблоко, из-за которого они были изгнаны из рая, – и обречь себя и своих потомков на вечные страдания. Возможно, виной всему был первородный азарт, который повлек за собой горькую расплату. Возможно, по представлениям наших прародителей, шансы их были пятьдесят на пятьдесят: либо все раскроется, либо все будет шито-крыто, и Создатель ничего не узнает.

Им не повезло, как не повезет и многим их последователям, бросившимся в омут безудержного первородного азарта. В принципе, неудивительно, что для азарта проигрыш – такое же нормальное явление, как и выигрыш.

Два года назад в подмосковный ночной клуб, где Лера праздновала день рождения, Красников приехал вместе с Акулиным, опоздав всего на пару часов, что было вполне нормально при плотном рабочем графике последнего. Поздравив виновницу торжества и пожелав всего самого наилучшего, Акулин вскоре засобирался, сославшись еще на одну деловую встречу. Красников, допив залпом коньяк, направился вслед за ним. Оставаться не хотелось. Он бы и не приехал, если бы Акулин не забрал его с собой. Ни одного знакомого лица среди гостей, не считая все время говорящего по телефону Стрельникова, не было. Не с кем даже выпить, а танцевать с девушками под оглушительные вопли модного диджея, которые томно закатывают глаза и несут всякую ахинею, и вовсе не хотелось.

– Макс, ты куда? – Лера появилась в фойе, когда портье подал Красникову пальто.

– Поздно уже. Завтра на работу. Ты же знаешь, я не любитель всей этой ночной мишуры, – Максим красноречиво посмотрел на дверь, ведущую в зал. Из зала, в подтверждение слов, донесся оглушительный взрыв музыкального творения.

– Тоже мне, нашелся знаток ночной жизни. Оставайся – будет весело. Оставайся, мальчик, с нами – будешь нашим королем, – дурачась, пропела Лера. – Па-а-па, скажи Максу, чтобы остался. Хоть на девушек посмотрит. Кроме работы, он ничего не видит. Мы его так никогда не женим. – Лера прижалась к отцу, ожидая поддержки.