Горький вкус свободы

Но все пошло по плану. Я добежал к отцу и сел в машину. Он сказал, что я молодец, и пообещал купить мне все, что я захочу, но потом, а сейчас нам надо спешить. Ни о чем не подозревающую маму он обещал забрать по дороге, заехав к ней на работу (хотя сейчас мне кажется, что он бросил бы ее, так как скорее она была обузой, и я очень сомневаюсь, что он ее хотя бы немного любил). Я сказал, что хочу зайти домой: за любимым мишкой. Сначала отец сказал, что купит мне нового, но потом разрешил… Может, он был благодарен мне… Не знаю, насколько процентов он был уверен в том, что все пойдет по плану. Может, ему реально стало жалко меня…. Так или иначе, я оставил рюкзак в машине и пошел один домой. Уже в машине я понял, что совершил нечто ужасно… Никакой мишка меня не интересовал: я хотел позвонить в милицию, во всем сознаться и сдать отца. Мне было очень страшно, ключи почему-то не подходили к замку от квартиры, я суетился, вертел их в разные стороны… Потом до меня дошло, что это не наши ключи, а ключи соседки: я кинул их тогда в карман. С горем пополам я нашел нужные, открыл дверь, прошел в комнату, долго не мог понять, как звонить в милицию, хотя вроде бы знал телефон и примерно понимал, что натворил и в общих чертах догадывался, что явка с повинной – это смягчающее обстоятельство.. Пока я собирался с силами, пришел отец, который, видимо, почувствовал что-то неладное… Он увидел меня через зеркало, которое висело у нас в прихожей, и понял, что никакая игрушка меня не интересует. Взбешенный, он разбил зеркало, отобрал у меня телефон и одним из осколков разбил мне лицо. Инстинктивно я прикрыл глаза правой рукой… Отец привязал меня к батареи (хорошо, что уже почти не топили) и ушел. Кричать было почти бессмысленно: я знал, что в подъезде никого нет, он специально выбрал такой день для убийства.

С трудом я смог отвязать себя, дополз до телефона и вызвал милицию. Отца остановили ГАИшники: к счастью, я даже помнил госномер машины, а он не догадался снять его. Отца быстро поймали с рюкзаком и ножом, от которого он по глупости или в суматохе даже не избавился.