Горькое молоко. Золотой брегет. Тюремный шлейф

Поработав немного, Швырка сморила жара и он, решив спрятаться от неё, пошёл в подвал, где веяло прохладцей, и там он незаметно уснул. Обнаружили его быстро и вывели на белый свет помятым ото сна. Узкоплёнчатый не спрашивая и не разбираясь, в присутствии всех ударил Швырка кулаком по лицу, что вольнонаёмным категорически запрещалось делать. Тут — же, все заключённые возмутились и начали посылать в адрес ненавистного азиата, разнообразные оскорбления. Изощрялись каждый, кто, во что был горазд.

Азиат, приняв в свой адрес, кучу нелицеприятных слов, махнул рукой и крикнул:

— Идите, обедайте, иначе голодом уморю.

За обедом все заключённые только и обсуждали хамский поступок азиата. Ударить зека это являлось должностным преступлением, и наказывали за такие действия строго. Тем более, надзорный прокурор часто посещал зону и объекты.

Беда после обеда подошёл к Швырку:

— Не переживай Лёха, мы его сейчас раскрутим за твоё страдание.

— А как его раскрутишь, этого урюка?

— Молча, — ответил Беда, — пошли в вагончик к нему? — позвал он Швырка.

Узкоплёнчатый спал за столом, положив руки под голову. Когда они вошли в бытовку, он приподнял голову:

— Что нужно? — спросил он.

— Это не нам нужно, а тебе, — грубо ответил Беда. — А нужно тебе самую малость, четыре бутылки водки и палку сухой колбасы. Иначе завтра на тебя жалоба в управление уйдёт, а через пятнадцать минут из вот этого цеха, который стоит напротив нас будет звонок в область прокурору, после которого твои чумазые детки останутся без куска хлеба.

— Я и так год зарплаты не получаю, куда уже хуже. Кредиты плачу огромные.

— Верю тебе брат степей, но мы кормим тебя и твою семью. А ты бьёшь парня по роже за это.

— Ты не посмеешь этого сделать? — испуганно произнёс азиат.

— Я не посмею, а он с великой радостью, — показал Беда в сторону Швырка. — Для него утопить такую суку, как ты радость великая. Свидетелей у Швырка сто двадцать человек. Сегодня после работы он напишет грамотную бумагу, и все, кто был в отстойнике, в ней подпишутся, а завтра она уйдёт по адресу. Но звонок будет сегодня. Думай Бахтияр? Тебе после этой работы, будет трудно куда — то устроиться.

— Не делайте этого Серж? Давай я прощения у него попрошу, и забудем про всё?

— Я тебе не Серж, — повысил на него голос Беда, — а вот ты пидорок саксаульский прекрати мне под ноги миндаль сыпать. Это тебе не поможет. Я забуду твой нескромный поступок, если ты принесёшь то, что я тебе сказал.

— Где я тебе сухой колбасы куплю? В, этой деревне ливерная колбаса и то бывает по праздникам. Водку я тебе и сейчас могу дать.

Он встал и подошёл к сейфу, который был не заперт. Он был полностью забит до отказа водкой.

— Сейчас не надо, — остановил его Беда — принесёшь после съёма в зону. На мойке в столовой мы тебя будем ждать. Вместо колбасы принесёшь десять банок шпрот.

Узкоплёнчатый приложил руки к груди, и умоляюще посмотрел в глаза Швырку:

— Я тебя прошу, не обижайся? Я ведь от волнения не сдержался. Думал побег, — оправдывался азиат.

…Сразу после съёма работы, с вахты Швырок и Беда пошли в мойку столовой, куда войти можно было с улицы. Азиат туда зашёл следом за ними. За поясом у него торчали четыре бутылки водки, прикрытые форменной рубашкой. Из карманов брюк он вытащил четыре банки шпрот.

— Больше не могу пронести. Заметно будет. Завтра шесть банок на объекте отдам. Якши? — сказал виновато азиат.

— Якши, якши, — передразнил его Беда, запихивая водку со Швырком себе за штаны. — Но если ты ещё раз грубанёшь то я все усилия приложу, чтобы из тебя шурфу сделали.

Бутылки они сразу спрятали в шлифовальном цеху. После чего Беда пошёл к себе в секцию, где его ожидало радостное известие, от которого он пришёл в неописуемый восторг.

Этапом пришёл Юрка Балашов — Борода.

Они сидели с Лукой около окна на тумбочках и смотрели в окно. Лука с Бородой раньше были словно братья, воспитываясь в одном детском доме. И спали они несколько лет в одной комнате, пока Лука не переселился жить в столярную мастерскую при детском доме. Позже в этой мастерской они частенько напивались, и Юрка пристраивался спать на верстаке.

У них не было общих интересов, кроме вина. Луку до освобождения Лба тянуло к созидательной работе, а Юрку тянуло к однокласснику Беде, который верховодил среди сверстников и мог схватиться, не боясь с любой взрослой компанией.

Встреча была для обоих долгожданной и радостной. Они крепко обнялись от чего у Бороды, как всегда выступили слёзы.

— Ты где столько времени пропадал после малолетки? — спросил Беда.

— На каменном карьере был, вместе с Балтой. Он шесть лет получил за разбой вместе с Калиной. У них следствие около года шло. Помимо кассира на них накопали похищение дорогих реактивов из НИИ. Им там чуть шпионаж не приписали. Калине, правда, не поскупились, — вкатали до отказа, пятнадцать лет. Но ему повезло, он попал на пятую зону. Её заботливо опекает твой родственник Захар.

— Я знаю об этом, — и давно уже, но он и нас не забывает.

В секции объявили команду на ужин.

— На ужин пойдём? — спросил Борода.