Горькое молоко. Золотой брегет. Тюремный шлейф

Выпив невкусное и холодное кофе, Лёня, шатаясь, вышел из ресторана. Осмотревшись по сторонам и не заметив около себя посторонних лиц, он направился к магазину «Сластёна». Его подхватил под руку неизвестно откуда взявшийся долговязый парень:

— Давай помогу площадь перейти? — Не то в таком виде под машину угодишь, — вызвался он.

Лёня, ничего не понимая, мотал только головой. Его тошнило. Парень повёл его в пролёт, между двумя рядом стоящими автобусами.

Больше он ничего не помнил. Скорая помощь подобрала его в бесчувственном состоянии с разбитой головой и вывернутыми карманами.

Мне только Волгу переплыть

Волин сошёл с поезда на перрон Московского вокзала города Горького. Этот город он навещал не первый раз и ориентировался в районе вокзальной площади неплохо.

«Вот она улица Чкалова, — вспомнил он, — ведёт в сад Первого мая, а за ним центральный стадион „Локомотив“, где мы многократно встречались с местной командой „Волга“, но мне туда сегодня не надо».

Он спросил у милиционера, где автобусная остановка двести сорок пятого маршрута. Получив разъяснительный ответ, Волин прошёл по длинному подземному переходу и там сел на автобус. Через полчаса он уже был на территории небольшого, но по домашнему уютного и благоустроенного стадиона Водник. Ему повезло, Серикова он застал на месте.

Виталий Семёнович занимался с молодёжью в большом спортивном зале:

— Здравствуйте, — подал Волин руку ему, — я Геннадий Фёдорович, — администратор команды «Крылья Советов», — представился он.

Сериков, хмурясь, поздоровался с ним:

— Виталий Семёнович Сериков, — тренер местной команды, — ответил он на его приветствие своим рукопожатием. — Сейчас, я через пяток минут освобожусь, — сказал Сериков. — Пройдите в комнату тренеров, обождите меня там? — открыл он дверь тренерской комнаты.

Когда Сериков освободился Волин сидел уже раздетым и разглядывал на стенде фотографии и турнирные таблицы, висевшие на стене. Приход Серикова заставил его прервать знакомство с фото галереей. Он повернулся к тренеру лицом:

— Хорошие фотографии, лет эдак через несколько, этот стенд будет уже не наглядной агитацией, а историей!

Сериков предложил гостю кресло, сам присел на широкий без спинки стул:

— Я догадываюсь, что вас привело к нам из далёких краёв? — сказал Виталий Семёнович, не обращая внимания на его лестные отзывы о стенде. — Хотите заполучить нашего самородка Беду. Думаю это пустые хлопоты. Он не оставит свою молодую и красивую жену с грудным ребёнком. Вдобавок она вновь на сносях. В нашем городе он повязан, не только футболом, но и учёбой. У него здесь полгорода родни, разве его сорвёшь с места. Хочу ещё заметить, что он благороден не только на поле, но и по жизни. Когда он вернулся из заключения, завод помог ему встать на ноги, трудоустроили его, оформили на учёбу, выделили жильё. Создали всё условия, чтобы его повторно не засосал криминальный омут. Иван Беда всё это хорошо понимает, и неблагодарной монетой платить не станет ни заводу, ни коллективу с которым он трудится. Понимаете, здесь около стадиона расположен большой двор. Это не простой двор, а спортивный. Постучите выборочно в дверь квартиры первого дома, вам скажут, что здесь живут лыжники Пугины, Сазановы, или борцы Пахомовы и Телегины. А о футболистах и хоккеистах я вообще молчу. Зайдите в следующий дом, вам откроют двери футболисты Беда, Варгановы, Купцовы и знаете, что их всех объединяет?

Сериков вопросительно посмотрел в глаза Волину.

— Думаю любовь к спорту, — пожал плечами Волин.

— Спорт, — само собой разумеется, но главное их объединение, — это кровный и родственный альянс. В этом дворе живут семьи, в основном как — то повязаны родственными узами и трудятся они в системе Министерства речного флота. Что они подумают об Иване, если он сбежит из города?

— Ну почему сбежит, ему будет оказана честь, играть в престижной команде, — перебил его Волин.

— Иван, однажды заявил, — продолжил Сериков, — что ему хоть пускай «Ливерпуль» или «Реал» предлагают, он никогда свой родной город и двор не покинет. Вы поняли, что двор — это одна большая мега — семья!

Глаза гостя из Куйбышева моментально потухли:

— Вы Виталий Семёнович меня с первых минут огорошили, — расстроено сказал Волин. — Я уже веру потерял в успех нашего предстоящего с ним разговора. Сейчас я думаю, а надо ли с ним встречаться или идти сразу на поезд?

— Для очистки совести, можете с ним поговорить, — сказал тренер. — Найти его проще простого, — начал объяснять Сериков адрес Беды, — дом номер шесть, квартира тридцать, второй этаж, он сегодня дома. Три часа назад был здесь на тренировке.

И сегодня утром он жену встретил с поезда. Успехов вам и не думайте, что, я воспрепятствую его переходу. Для меня почётно будет, если мои воспитанники начнут играть в разных командах страны. Кстати, как там наш Савельев? — спросил он.

Волин задумался и сморщил лицо, будто его прострелило: