Горькое счастье: Собрание сочинений

ШАРТРСКИЙ СОБОР

В океане исканий блуждая без карт,
видишь остров обещанный – Шартр.

Сын свободного моря, ты на берег стал,

и зовет тебя древний портал.

В этом храме, что зодчий забытый сложил,

каждый камень таинственно жив

тем порывом, что тысячи рук захлестнул

и тревожную нежность одну.

Бог в нем дышит — дыханье Его горячо,

словно лунное пламя течет,

и скользит по ладоням огнем

серебра сокровенный творения прах.

Его спутников шаг — тяжкий камень,

но их взгляд — прозренья сияющий вихрь.

И одежды их в каменных складках —

века мысли творческой ветр высекал.

Где здесь веры начало? Искусства предел?

Кто откроет последнюю дверь?

Светом дрогнуло черное солнце твое,

свет, как зарево тайны, встает…

Но ступи на порог, но еще один шаг –

и другим тебе явится Шартр.

В нем пустынно и хмуро дымит красотой

сумрак красок, внизу налитой,

а вверху, в мозаично-стеклянном раю,

окна светлую песню поют

и роняют на пасмурных сводов разгон

победивший пространство огонь.

Словно музыкой серые своды полны,

дуновением новой весны

той, чье пламя высоко и грозно горит,

той, что в пепел тебя претворит.

…Страшен путь к совершенству, — страшнее в конце

Вдруг доступною ставшая цель.

Ты искал и достиг. Но, победой горя,

в ней ты всё – навсегда – потерял.

СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ

Прошу мой прах на берегу морском
похоронить — и пусть песком он станет,
могилою — волны широкий холм,
а крылья чаек — узкими цветами.

Так высока над морем тишина.

И так низка цена освобожденья,
когда душа прозревшая сильна
и плоть ей не нужна для зренья.

НА ОСТРОВЕ ОГИГИИ

В этот вечер, серый и беззвездный,
миф пространства был рожден.
Как мечи, взлетали волны в воздух,
взлетом требуя: «Мы ждем —

расточи мечту свою бесследно

о возврате! И продли
власть чужого, яркого наследства,
власть поющую земли.

Видишь, в море — нет, ты не ошибся,

блеск последних парусов?
Берет брошен. Скалы и Калипсо
спят. Лишь приглушенный зов

собственной глубинной дали – строже

всё поет и всё верней:
только отречением ты можешь
сделать Итаку своей.

Отступись! Но гулок шаг твой каждый,

и сиянье пустоты,
словно золотом холодным жажды,
жжет ладонь. И знаешь ты

кончен путь. Исполнись же смиренной

освященья простотой,
неба сочетая неизменность
с жизни гибкою водой!»

ВЕНЕЦИАНКА

И темного паруса яркий лоск,
и сиянье зари зеленой,
и дрожь переливчатой пряди волос,
шалью ее продленной,
и вспыхнувшей грусти горячий дым,
и стремительных ласк смятенье,
и тела ее – золотой воды –
в пальцах моих струенье.

НАСТАВЛЕНИЕ ДЕЛОССКОГО СТОЛПНИКА