Горная долина

Юношей воспитывали прежде всего мужчинами. Им внушали, что женщины в лучшем случае граждане второго сорта. В идеале женщина, сексуально пассивная и социально покорная, подчиняла свою индивидуальность мужу. Она не имела голоса в общественных делах, мало что значила как член общества, хотя не было сомнений, что женщины индивидуальности, различающиеся темпераментом, внешностью и степенью привлекательности. Мужчины признавали, что у женщин есть свои интересы, даже какая-то своя область знаний и представлений, неизвестных им, мужчинам, но не считали их сколько-нибудь важными, заслуживающими внимания мужчин. Так же обстояло дело с вкладом женщин в благосостояние группы. Их труд на огородах был необходим, в уходе за домашними животными они играли важную роль. Они рожали детей, без этого род захирел бы. Однако все это принималось как должное. В том, что делали женщины, не было ничего особенного, это воспринималось как обычная женская доля, и вклад женщин не шел пи в какое сравнение с более многосторонней, яркой и важной ролью мужчин. В конечном счете от ума мужчин, от их знания традиций и ритуалов, от их сноровки и храбрости зависело благосостояние общества.

Однако на самом деле отношения между полами не были столь ясными и определенными, как предполагалось в идеале. Сексуальные функции женщин были связаны с представлениями о ритуальном загрязнении, угрожающем силам и здоровью мужчин, и эти представления подразумевали амбивалентность, как-то плохо вязавшуюся с идеальным образом властного, независимого, уверенного в собственных силах мужчины. Женщины были Цирцеями, это они соблазняли мужчин и склоняли к случайным связям, заводили любовные интриги для удовлетворения своих желаний или, быть может, для содействия колдуну, добивающемуся гибели их партнера.

Некоторые представления мужчин о женщинах основывались на низком уровне рождаемости даже в семьях многоженцев, хотя его причиной были не только аборты, практиковавшиеся к тому же редко. Частые разводы поддерживали идею сексуальной безответственности женщин и служили оправданием для ранних браков. Однако мужчины вовсе не были невинными агнцами, помимо своей воли вступающими во внебрачные связи. В мужском доме инициируемых обучали способам соблазнения женщин. Это было также одной из целей мужских танцев: взлетавшие в воздух раскрашенные рамки на спинах у танцоров и колыхавшиеся на головах перья явно имели эротический смысл. Каждый юноша, идя на свидание, вооружался прошедшими магическую обработку сигаретами и мазями. Они должны были помочь сломить сопротивление девушки, когда пары ложились в тени за домом. Но хотя факты расходились с общепринятой версией, официально созданная мужчинами концепция служила укреплению солидарности между ними, поскольку всю вину за нарушение половой морали возлагали на женщин. В случае измены жены муж мог ее даже убить, но гнев против ее партнера он, как правило, выражал тем, что выпускал ему в бедро стрелу-трезубец — пагису. Уличенный в преступлении должен был принять наказание как заслуженное.

У мужчин несомненно были преувеличенные представления об их роли, и женщины, занимавшие, конечно, подчиненное положение, все же не были лишены независимости и возможностей проявлять ее. Мужчины действительно имели основание считать, что женщины хотят бросить вызов их гегемонии, у них и в самом деле были поводы для беспокойства, которое особенно сильно испытывали юноши возрастной группы Хунехуне. Из личных проблем их больше всего волновали сексуальные, порожденные взглядами и нормами поведения гахуку.

Все четыре сверстника, о которых идет речь, во время инициации женились или, точнее, были помолвлены, так как еще не получили разрешения жить с девушками, хотя выкуп за невесту был уплачен. Но когда я познакомился с ними, лишь Хасу сохранял жену, которую подыскали его родные. Жена Лотувы, Камахое, за несколько недель до этого ушла из дома свекра и вернулась к родителям в одну из деревень гама. По общему мнению, ее уход (тем более что она забрала все свои вещи) означал разрыв с Лотувой. У Хунехуне и Хуторно уже несколько лет жен не было. Со времени инициации Хунехуне бросили две девушки, с которыми он был помолвлен.

В этом не было ничего необычного. Очень немногие помолвленные пары становились супругами. Когда я интересовался причинами, мужчины объясняли свои неудачи тем, что девушкам, достигавшим зрелости быстрее мужчин, надоедало ждать, что их «мужья» были для них слишком юными. Характерно, что виновной и здесь оказывалась женщина. Это распространенное объяснение, которое подтверждало представление о женском непостоянстве, свидетельствовало также о глубокой трещине в броне мужского превосходства — о тайной зависти к биологическим преимуществам женщины. Рассказывали (Макис утверждал, что поступил так с одной из своих жен), что по достижении зрелости мужчина иногда мстил за нанесенное ему оскорбление тем, что убивал девушку, которая нашла его неполноценным.