Горничная

И снова Родни продемонстрировал мне, какой он хороший человек. Он помогал другу по доброте душевной. Я была так тронута, что не могла найти подходящих слов.

К счастью, вернулась официантка и заполнила молчание моим «Туром по Италии» и спагетти с фрикадельками для Родни.

– Bon appétit[11], – сказала я.

Я с наслаждением занялась едой и, немного утолив голод, отложила вилку в сторону.

– Родни, у меня просто нет слов. Ты прекрасный человек.

– Я стараюсь в меру сил, – отозвался Родни с полным ртом фрикаделек, не прекращая жевать. – Но мне не помешала бы твоя помощь, Молли.

– Какая помощь от меня тебе нужна? – спросила я.

– Мне становится все труднее узнавать, какие номера не заняты. Скажем так: у меня были в отеле люди, которые снабжали меня этой информацией, но они больше не горят желанием это делать. А ты… ты вне подозрений, и ты в курсе, когда какие номера пустуют. К тому же в уборке тебе просто нет равных, как ты продемонстрировала нам сегодня. Было бы замечательно, если бы ты могла говорить мне, когда какой номер свободен, а также прибираться в нем до и после того, как мы – то есть не мы, а Хуан Мануэль со своими друзьями – в нем переночуют. Ну, понимаешь, чтобы никто даже не догадался, что там вообще кто-то был.

Я аккуратно положила приборы на край тарелки и сделала еще глоток вина. Я ощущала, как по всему моему телу разливается хмельное тепло, заставляя меня чувствовать себя смелой и раскованной, какой я не чувствовала себя… пожалуй, на моей памяти вообще никогда.

– Я с радостью помогу тебе всем, чем смогу, – сказала я.

Он с лязгом положил вилку на тарелку и сжал мою руку. От его прикосновения по коже у меня разбежались приятные колючие мурашки.

– Я всегда знал, что могу рассчитывать на тебя, Молли, – сказал он.

Это был прекрасный комплимент. Я снова утратила дар речи, растворившись в бездонных синих озерах его глаз.

– Да, и еще кое-что. Ты же никому обо всем этом не расскажешь, правда? О том, что ты видела сегодня? Никому ни слова, в особенности Сноу. И Престону. И даже Чернобылю.

– Само собой разумеется, Родни. Ты восстанавливаешь попранную справедливость. Ты творишь добро в мире, в котором так много зла. Я все понимаю. Робин Гуду тоже приходилось преступать закон, чтобы помочь бедным.

– Да, я такой. Я Робин Гуд. – Он снова взялся за вилку и отправил в рот очередную фрикадельку. – Молли, я прямо-таки готов тебя расцеловать. Честное слово.

– Это было бы чудесно. Прямо сейчас или мы подождем, пока ты дожуешь?

Он засмеялся и принялся торопливо поглощать остатки спагетти. Мне даже не пришлось спрашивать: я знала, что он смеется со мной, а не надо мной.

Я очень надеялась, что мы посидим подольше и закажем десерт, но, как только его тарелка опустела, он поспешно попросил официантку принести счет.

Когда мы выходили из ресторана, он открыл передо мною дверь, как образцовый джентльмен.

– Ну что, значит, мы с тобой договорились? – спросил он, едва мы очутились на улице. – У нас с тобой дружеская взаимопомощь?

– Да. В начале каждой смены я буду говорить Хуану Мануэлю, в каком номере он сможет переночевать, и давать ключ. И буду приходить пораньше, чтобы убрать номер, в котором он и его друзья ночевали прошлой ночью. Шерил по утрам вечно опаздывает, так что она ничего даже не заметит.

– Отлично, Молли. Ты поистине уникальная девушка.

Я знала по «Касабланке» и «Унесенным ветром», что это и есть тот самый момент. Я подалась вперед, чтобы он мог поцеловать меня. Думаю, он метил в щеку, но я повернула голову так, чтобы дать ему понять, что не возражаю против поцелуя в губы. К несчастью, он слегка промахнулся мимо цели, хотя не могу сказать, что мой нос остался недоволен этим неожиданным проявлением страсти.

В тот миг, когда Родни поцеловал меня, для меня не имело никакого значения, куда именно угодили его губы. Для меня не имело никакого значения вообще ничего, кроме его поцелуя, – ни красное пятно от томатного соуса на воротничке его рубашки, ни то, как он сразу же после потянулся за своим телефоном, ни жухлый листочек базилика, застрявший у него между зубами.

Глава 8

Моя смена почти закончилась. Предаваясь воспоминаниям о нашем первом свидании, я сама не заметила, как пролетел день, и теперь сгораю от нетерпения в предвкушении сегодняшнего свидания. Это также помогло мне избежать воспоминаний о вчерашнем дне. По большей части мне удавалось отгонять воспоминания. Был лишь один неприятный момент, когда перед глазами у меня возник Блэк, мертвый в своей постели, но почему-то в моем мозгу на месте лица мистера Блэка внезапно появилось лицо Родни, как будто они были близнецами, неразрывно связанными.

Какой немыслимый вздор. Ну как я могла вообразить между ними такую взаимосвязь, когда они во многих аспектах существуют на прямо противоположных полюсах: молодость против старости, жизнь против смерти, добро против зла? Я потрясла головой, чтобы избавиться от этой отвратительной картинки. И, прямо как в игре «Волшебный экран», это было все, что понадобилось, чтобы очистить мое сознание.