Горничная с секретом

Было необъяснимо радостно, что лорд увидел меня собой!

От одной этой мысли хотелось прыгать, кружится с раскинутыми в стороны руками, петь, танцевать, обнимать весь мир!

Конечно, завтра, если он спросит, отшучусь, скажу, что в полумраке чего только не привидится, намекну на горьковатый, уютный аромат можжевеловой настойки, что остался витать в книгохранилище после его ухода…

Но он, конечно, не спросит.

Он вряд ли вообще заметил какую-то перемену, а про север, конечно же, брякнул из вежливости…

– Пошли, мелкие, – потянула я девчонок за собой. – Потопали на кухню за пирожками. А там вас дяди до вёски проводят.

… «Дядям» детей я, конечно, не доверила. Отправила следом лесавок: те, стрекоча, унеслись следом за процессией из двух девочек в красных платках и двух стражников с корзинками, откуда цепкие девчоночьи пальчики таскали по дороге пирожки и ватрушки.

Обратно в замок я шла на внезапно потяжелевших ногах.

Врата найдены.

Я хоть сегодня могу получить расчёт и уйти.

Уйти домой.

В домик, который ещё два часа назад казался недостижимым. На лесную опушку, куда рвалось моё сердце бесконечно долгих два круга… Домой!

К дядюшке, к мелким!

В мой собственный, мой уютный, мой самый необходимый и самый любимый маленький мир!

Волшебный до невозможности и щемяще-прекрасный.

В этом маленьком мире столько счастья впереди, столько радости!..

Ивасик скоро не ходить – бегать будет, дядюшку тоже вылечим, Соль блокираторы справим поновее, чтобы щербатая сластёна могла уже магии учиться, с силой своей знакомиться! И заживём, наконец! И нет нашему маленькому миру никакого дела до большого, с интригами прекрасной леди Дианы Джёхерин, с бессмысленными и глупыми сплетнями служанок и сальными взглядами стражников…

Нет в настоящей жизни места для всей этой мишуры: изящной живописи на вековых стенах да журчащим фонтанам, будь они хоть все в патине и латунных ручках!

Нет в моём мире места и зеленоглазому лорду.

Тому самому, кому больше всего на свете хочется открыться. И остаться. Хотя бы ненадолго.

…Я крутанулась на месте и прижалась спиной к шершавому стволу дерева. Запрокинула голову, притянула к себе ветку с мягкими ароматными листьями, с наслаждением вдохнула нежный запах хвои.

– Йенни?

После всех событий сегодняшнего дня хозяйке я даже не удивилась.

Мистрис Гремлихь перетаптывалась с ноги на ногу поодаль, причём перетаптывалась не вполне, хм, твёрдо. Картина маслом – обитатели Драконьего Гнезда возвращаются с Русальих Гуляний.

Диана разрумянилась, судя по обнажённым плечам, на которые была небрежно накинута прозрачная и совсем невесомая шаль, озноб её прошёл. Вот только глаза хозяйки блестели как-то… странно.

– Вам лучше?

Леди Ди только отмахнулась.

– Я знаю этот взгляд, – растягивая губы в хмельной улыбке, Диана погрозила мне пальцем. – Я о-о-очень хорошо знаю этот взгляд. Моя маленькая мышка Йенни обегала волшебный замок и нашла волшебную норку? Ну? Признавайся! Я сейчас с ума сойду от азарта!

Виновато покачав головой, я почему-то ответила совсем не то, что собиралась:

– Нет пока. Не нашла.

И в тот же миг вожделенный маленький мир в моих мечтах разлетелся в разные стороны, будто карточный домик от резкого порыва ветра.

Я же чувствовала себя предательницей.

Глава 40

Седмица прошла, как в тумане. Соседки по комнате жаловались, что я мечусь во сне, бормочу на непонятном наречии, всячески мешаю спать. Мне же не было покоя ни днём, ни ночью.

Я по-прежнему балансировала между своим маленьким миром, простым, уютным, наполненным счастьем и… Замком-на-Горе, несмотря на моё в нём нахождение, далёким и недосягаемым…

Каждый день обещала себе, что сегодня всё, как есть, обязательно и непременно расскажу Диане, то есть не всё, конечно, а о том, что врата нашла. И сами врата покажу. Без меня-то ей их тыщу лет днём с огнём искать…

И каждый раз находила какие-то поводы, отговорки! А когда ничего подходящего вроде срочного поручения не попадалось, вспоминала слова дядюшки о том, что «недоброе ищет» Диана и… снова чувствовала себя предательницей. Потому что прежде это меня не останавливало. Я ж себя знаю: за семью – хоть в огонь, хоть в воду. Раньше, выходит, так было. А теперь что? Что меня здесь держит? Неужели эта страсть, это умопомрачение какое-то, что испытываю к зеленоглазому лорду, мне вообще всего важнее? Это как вообще?!

Такие мысли пугали. Преследовали. Ранили.

Хуже всего было это ощущение собственной беспомощности, подвешенности, как в лесной ловушке, да ещё и запутавшейся в сети. Виси, трепыхайся, ори, если орётся, сколько душе угодно… Всё равно без толку.

Что бы сейчас я ни выбрала – точно знала, пожалею.

И это понимание было убийственным.

За седмицу я дважды покидала замок.

Бегала к Маланке, проведать больных. Бывшие девушки по-прежнему выглядели «старухами», но сам энергетический рисунок их аур изменился, почти выровнялся. Мне было хорошо видно, что дела идут на лад.