Город

Полководец посмотрел на молодого Тайлера, обмякшего в удобном кресле: опустевший стакан вот-вот выскользнет из пальцев. Хейден вдруг задал ему вопрос, которого никогда не задавал раньше. Ему казалось, даже выговорить эти слова значило серьезно искушать судьбу.

– Чем ты займешься, когда война кончится?

Помощник вскинул глаза. Хейден вдруг сообразил, что пора уже прекращать называть его «мальчик мой». Перед ним сидел зрелый мужчина с ввалившимися щеками и задумчивым взглядом.

– Я остался бы с тобой, полководец.

– А если я тебя уволю?

– Мне все равно некуда больше податься.

– В Петрас вернуться не хочешь?

– Как я могу вернуться туда, где никогда не был? Я с боем прошел столько стран, что и не сосчитать, но никогда не сражался в Петрасе. И у меня нет семьи… по крайней мере, ни о каких родичах мне не известно. Меня никто не ждет дома. Да у меня и дома-то нет…

* * *

Воины Тысячи в их черных с серебром латах были похожи как близнецы. Спустя некоторое время Индаро стало казаться, что она вновь и вновь убивает одного и того же солдата. Когда ей навстречу, перепрыгивая через тела, снизу вверх устремилась женщина, Индаро испытала что-то вроде облегчения. Тетка была не из маленьких, но все-таки на полголовы ниже мужчин. У нее были свирепые синие глаза и синевато-багровый шрам на щеке.

– Баба, – буркнул справа Броглан, тем самым показывая Индаро: я, мол, заметил.

Правда, сам он глаз не сводил со своего собственного противника, чернобородого великана.

Индаро знала, о чем думал Броглан. Руки у воительницы небось тоже покороче мужских. Значит, она будет вынуждена подобраться к Индаро поближе. То бишь легко наденется на его, Броглана, меч, если чернобородый промешкает хоть чуть-чуть…

В этом сражении у Индаро и Броглана были все преимущества, кроме одного. Они стояли двумя или тремя ступеньками выше тысячников, и им не мешали ни тела убитых, падавшие под ноги, ни свои же товарищи, напиравшие сзади; Индаро уже подметила, что защитники лестницы пытались добраться до двоих наглецов в ущерб дисциплине.

Незадача состояла в том, что оба чудовищно вымотались. Особенно Индаро. Ей казалось, что рот забит пылью, глаза – песком, все тело было одной сплошной болью. Внимание рассеивалось, и это сказалось: вдобавок к ране в боку она получила два пореза на плечах.

Женщина-телохранитель с рыком бросилась и сделала выпад, целя мечом в шею Индаро. Та пошатнулась и сделала лишний шаг назад, изобразив потерю равновесия. Тетка, наседая, вознамерилась достать ее в живот – пригнула колено, вытянула руку. Броглан вмиг перекинул меч в левую руку и всадил его воительнице под доспехи, там, где латные пластины разошлись у плеча. Индаро же точным движением сместилась к Броглану и, неожиданно возникнув перед чернобородым, двумя руками опустила меч ему на шлем. У здоровяка подогнулись колени, Броглан качнулся обратно и, удовлетворенно крякнув, снес ему голову. Огромное тело в доспехах завалилось назад. Индаро пнула раненую противницу, спуская ее с лестницы.

Они с Брогланом сошли еще на две ступеньки и переглянулись. Индаро ощутила неожиданный и невозможный прилив сил.

И тут сзади раздался звук, которого они так не желали услышать. По входным дверям зала замолотили латные кулаки.

Индаро знала, что сваленные у двери тела задержат ломившихся очень ненадолго.

– Идут, – сказала она Броглану.

– Слышу, не глухой, – отозвался он, рассекая лицо очередному врагу.

Индаро покосилась за край балюстрады. Они достаточно приблизились к полу, чтобы спрыгнуть, не переломав ноги. Другое дело, там их с мечами наголо ждали десятки врагов. Снизу доносились возбужденные голоса. Тысячники понимали: сражение подходило к концу.

– Не знаю, что мы будем делать, но надо будет делать это быстро… – пробормотал Броглан, отбив чей-то выпад.

– Когда откроются двери, рванем обратно наверх. Попробуем прорубиться наружу…

Вид у Броглана стал весьма мрачный, и было отчего. У них будет фора всего в несколько мгновений. Если там, за дверями, не трое-четверо, а побольше, двое бойцов окажутся зажаты между отрядами, и тут-то их и зарубят.

Двери тяжело застонали и начали открываться.

– Давай! – заорала Индаро.

Они разом повернулись и помчались наверх, прыгая через ступеньки – к этому времени половина лестницы уже осталась у них за спиной. И теперь, удирая, слышали крики и ругань тысячников позади.

А наверху обнаружилось именно то, чего боялась Индаро. Огромные двери успели приоткрыться, и внутрь вбегали новые солдаты в черном с серебром. Она и Броглан оказались между молотом и наковальней. Теперь либо плен, либо смерть. Следует ли допустить, чтобы их повязали?

– Броглан! – крикнула она, и он остановился.

Они были почти на самом верху. Если броситься отсюда – они точно разобьются и, может, еще несколько неприятелей с собой прихватят. Индаро открыла рот…

– Броглан! – эхом прозвучал другой голос, низкий, мужской.

Броглан смотрел вверх, пытаясь что-то понять.

– Ночные Ястребы! – продолжал голос. – Эти двое – наши друзья! Защитить!

Голос был, несомненно, старческим, но звучал твердо и властно.