Город Антонеску. Книга 2

Когда я один раз стишок из «Мурзилки» стала рассказывать, ну, вы знаете: «Поет ашуг: нам Сталин друг!», так она так раскачегарилась, что я думала, она нас убьет. Всех вместе, как храбрый портняжка мух убивал.

«Господи, – кричит, – ну что у этого ребенка в голове? Как можно так забивать детям голову! Ашуги какие-то?! Сталин – друг?! Забудь все эти глупости сейчас же! Забудь! Нам только этих неприятностей не хватало! Никогда это слово «Сталин» не произноси! Слышишь?!»

Так вот я теперь и «не произношу».

А дяденька Зембряну «произносит». И папа тоже «произносит».

И мне даже кажется, что Тася сама, когда с папой шушукается, «произносит».

Но самое главное, что следователь Ионеску опять наше дело закрыл. Этого я уже совершенно понять не могу.

Что наше дело, сундук, что ли?

Почему его все время открывают и закрывают?

От этого открывания и закрывания у папы опять началось «настроение».

А Тася накрасила себе брови сажей от печки, постирала под краном свою кофту разорванную и поскакала к капитану Атанасиу жаловаться.

Очень она любит жаловаться, а когда я хочу на нее папе пожаловаться, сердится, говорит: «Ябеда-доносчица, курица-извозчица».

Но на этот раз у нее, как видно, ничего не получилось – следователь сундук наш все-таки закрыл. И дал нам про это бумажку оранжевую, где все написано. «Ордин» называется. И теперь из-за этого «ордина» нам нужно из «Курти» уходить.

Я уже и Зайца предупредила, и Папушу. Папа сказал, что я должна их «подготовить» – объяснить им все. И чтобы я этим занялась, а им с Тасей не мешала – им нужно очень многое об-думать.

Ну и ладно, пусть себе об-думывают!

Я тогда тоже буду об-думывать.

Я буду об-думывать, где теперь будет наш дом?

Событие седьмое: Начало конца…

Одесса, март 1943 г. Более 500 дней и ночей под страхом смерти

Канонада Сталинграда докатилась и до Одессы.

Бытует мнение, что жители Одессы почерпнули эту информацию из передач советского радио, которому, вопреки всем запретам оккупантов, продолжали внимать, пользуясь утаенными от властей радиоприемниками. Но нам это кажется абсурдным. Вряд ли в те страшные дни такое могло иметь место.

Возможно, что были где-нибудь на Фонтанах или на Мельницах одиночки, «ловившие» Москву. Но эти люди обычно, ради собственной безопасности, умели держать язык за зубами и не могли быть источником слухов.

Скорее всего ими были сами румыны. Уж очень тесно многие из них были связаны с «новой одесской элитой».

Вместе с тем были и некоторые, скажем так, дополнительные обстоятельства. Так, например, в один из дней к нам прибыли остатки разгромленной под Сталинградом 4-й румынской королевской армии.

Вся Одесса была в ужасе от вида этих «бравых» вояк. Грязные и оборванные, они производили жуткое впечатление и появление их подтверждало слухи[18].

Раненых и обмороженных разместили в госпиталях, а остальных – в Сабанских казармах. Ролли сама, проходя с отцом по Канатной, видела, как к казармам подъехали два огромных грузовика и из-под покрывавшего их брезента стали выпрыгивать на землю странные люди в высоких меховых шапках.

Изя тоже обратил на них внимание и, как-то весело хмыкнув, сжал ладошку Ролли и поспешил перейти на другую сторону улицы.

Но самое интересное, что в эти дни о битве под Сталинградом писали все одесские газеты. Правда, германские солдаты там назывались «героями», спасшими чуть ли не всю Европу, но одесситы умели читать «между строк».

Обращение Гитлера, опубликованное в газете «Одесса» № 28 от 4 февраля 1943-го, так и называлось: «Их геройские подвиги войдут в историю»:

«Они умерли для того, чтобы Германия могла жить. Их геройские подвиги… войдут в историю на долгие времена…»

Так что слово «Сталинград», ставшее почти нарицательным, в эти дни было у всех на устах. И только удивительно, как по-разному оно произносилось, какая гамма эмоций в нем звучала.

Слухи, один невероятнее другого, снова заполнили город.

Смешно сказать, но Одесса снова ждала «красного десанта» и, как со всей уверенностью говорили на Привозе, на этот раз десант будет «исключительно еврейский». Это будет кровная месть «всем нам» за смерть одесских жидов.

Такая бурная реакция на «Сталинград» была даже странной – ведь линия фронта в те дни проходила в 1000 километрах от Одессы!

Вот как писала об этом феномене газета «Одесса», № 30 от 6 февраля:

Одесса и Восточный фронт