Город Антонеску. Книга 2

Учитывая то тяжелое впечатление, которое, по словам Шафрана, произвели на Кассуло гетто Транснистрии, можно было предположить, что это письмо будет наполнено рассказами о страданиях согнанных туда евреев.

Но, вопреки всем ожиданиям, монсеньор не только не упомянул о «страданиях», а даже «пожаловался» папе на то, что ему приходится много времени уделять «заботе о жидах», что вызывает «недовольство его прихожан – этнических немцев».

Сказать правду, мы были удивлены.

Когда же святой отец был искренен?

Когда он плакал, рассказывая главному раввину о «страданиях евреев», или когда жаловался Пию XII на то, что ему приходится много времени уделять «заботе о жидах»?

Очень хочется думать, что все-таки в первом случае, а цитируемое письмо просто должно было предотвратить возможные нарекания со стороны Пия XII.

«Вояж милосердия» монсеньора Кассуло никак не повлиял на положение евреев. Правда, в период подготовки к этому вояжу, в качестве «жеста доброй воли», Антонеску приказал вернуть из Транснистрии пять тысяч еврейских детей и несколько десятков взрослых евреев, которые якобы были депортированы «по ошибке».

Но после встречи с Гитлером в Зальцбурге 12 апреля 1943-го снова все изменилось.

Антонеску на самом деле давно уже перестал восхищаться фюрером и даже иногда позволял себе весьма нелестные выражения в его адрес, а перед поездкой в Зальцбург прямо говорил, что не станет давать возможность этому ненормальному «вешать себе лапшу на уши». Но Гитлер, как это случалось не раз, силой своего неуемного темперамента сумел каким-то невероятным образом внушить «Красной Собаке» мысль, что поражения германской армии «временные и не влияют на ход войны».

«Победа близка! – орал Гитлер. – Я начинаю под Курском грандиозную наступательную операцию «Цитадель», и она завершится победой».

И Антонеску, которому так хотелось в это верить, поверил…

А может, и не поверил, а только сделал вид, что поверил?

Сделал вид, что поверил, и, убеждая Гитлера в своей «вечной верности», снова посоветовал ему… сосредоточить все свои усилия на смертельной битве с Москвой.

Говорят, что якобы на той знаковой встрече в Зальцберге кроме чисто военных вопросов стоял еще и вопрос о «жидах Транснистрии» и что это именно Гитлер потребовал от Антонеску отменить разрешение на возвращение еврейских детей из гетто. И сделал он это якобы по просьбе муфтия Иерусалима Хадж Амин аль Хусейни.

Ему-то, муфтию Иерусалима, что за дело до еврейских детей Транснистрии?

Но жиды жидами, а Антонеску прежде всего интересовал вопрос о самой Транснистрии, и он, пользуясь случаем, потребовал от Гитлера дать наконец официальное разрешение на включение этой земли в состав Румынии.

И что вы думаете?

Гитлер разрешил!

А почему бы ему, собственно, не разрешить?

Его в существующей ситуации все эти «глупости» не интересовали.

Гитлер разрешил, но попросил пока до «подходящего момента» не форсировать события и, главное, не предавать это его разрешение огласке.

Антонеску вернулся в Бухарест и немедленно, 23 апреля 1943-го, отменил приказ о возвращении еврейских детей, а затем занялся самым важным для него вопросом включения Транснистрии в состав Румынии.

Нет, конечно, он не собирался ослушаться Гитлера и предавать немедленной огласке это историческое решение, но и ждать до «подходящего момента» тоже не собирался!

Так что, пока суд да дело и Гитлер занят операцией «Цитадель», Антонеску решает лететь в столицу своей новой провинции, а там будет видно…

Камин убиенного императора

Весь май 1943-го Одесса готовилась к встрече.

Поскольку маршал на этот раз предполагал задержаться надолго, ему нужна была достойная резиденция, и в качестве таковой был выбран бывший правительственный санаторий им. Валерия Чкалова.

Санаторий им. Чкалова или, как называют его в Одессе, просто «санаторий Чкалова», – это одна из жемчужин нашего города. Он расположен в Аркадии, неподалеку от моря, в огромном реликтовом парке и состоит из нескольких старинных особняков, один из которых некогда принадлежал легендарному градоначальнику Одессы – Григорию Маразли.

К приезду Антонеску все здесь почистили и засадили цветами, а в особняк Маразли завезли музейную мебель, картины, ковры, хрусталь и сервизы саксонского фарфора. Все, что должно было радовать глаз великого человека. Кстати, в самой Аркадии тоже все привели в порядок, расчистили берег и даже ввели в строй старую грязелечебницу.

Антонеску вместе с женой и домной Веттурией Гога прибыл в Одессу в начале июня и оставался около трех недель.

Удивительно, но кроме одного-единственного посещения муниципалитета, он за все это время «не засветился» ни в одном подобающем его высокому положению мероприятии, хотя в газетах часто проскальзывали упоминания о том, что супруга его, домна Мария, посетила какой-то женский лицей, а домна Веттурия Гога присутствовала на концерте в Доме ученых и даже вручила певцам подарки от маршала.

Все это было достаточно странно, и слухи ходили разные.