Город Бога

Два брата миновали возвышение, и вышли напрямую к Граду, который явился им во всей красе — в ложе гор устроен город, а из самой высокой горы торчит пирамида. Данте и Яго остановились, чтобы осмотреться. По преданиям, его построили ещё во времена становления Теократии, для того, чтобы Кумир, посланец небесный, получил дом на земле не хуже небесного, а вокруг образовался тот самый Град, как город божий, поселение вокруг сонма духов. И жемчужные ворота главной стены, идущей от начала хребта до квартала Чисагуэс и золотистая дорога — отсылки к библейским повествованиям, где говорится, что в «Небесном Иерусалиме» есть дорога из начищенного золота и ворота, что жемчужины. Всё это создано, чтобы подчеркнуть сходство, заставить ещё больше людей поверить в истинность слов Прихода. У ворот и стены Данте и Яго видят огромные, разбухшие от всё новых и новых людей, кварталы из трущоб.

— Интересно, сколько же тут людей?

— Миллиона четыре… может три, — дал ответ Яго, — а теперь пойдём.

Данте не переводит взгляд с пирамиды. Трёхгранная и золотая, с двумя степенями от вершины горы возвышается на девять сотен метров вышину, подсвечиваемая множеством огромных прожекторов она сияет ещё сильнее. Дане читал, что она была построена не Приходом, а в стародавние времена, когда тут ещё не было Теократии, не существовало секты, когда в мире и согласии пребывали тысячи людей и пирамида не место Кумира, а «Храм всех религий». Люди тут собирались, чтобы откреститься от распада и хаоса, которое накрыли Иберийский полуостров, но губительные силы добрались и сюда. Некий «Изафет» давным-давно собрал возле себя единомышленников и объявил, что ему явился посланник шести духов и приказал тут возвести царство «Нового Порядка». Через год под его крылом оказалось больше миллиона человек и по его указке все остальные религии в этих краях были утоплены в крови, а сам Изафет пропал в глубинах пирамиды, но появился Кумир, во славу которого и стали служить люди, отдавая себя едва ли не в рабство секте. Но сухой материал, собранный агентами и изложенный в отчётах не передаст духа этого места, который ощущается дурно пахнущей помесью ароматов наркотических благовоний и смрада помоек и разлагающихся продуктов на пару с запахами сожжённых тел.

«И какими же дорогами мы сюда пришли?» — спросил у себя Данте. Для коммандера пройденная дорога стала олицетворением всего того, что творится на территории бывших Испании и Португалии — пьяницы да нищие, под руку с господами полусгнившего бытия и их псами — разбойниками пляшут средь тотальной разрухи и упадка, на фоне нескончаемых молитв во славу жалких божков. И всюду наблюдается такая картина, как на дороге — от Южного Халифата и Португальского Содружества вплоть до Национального Государства Басков и Княжества Астурия, всюду пьянь да нищие, подгоняемые хозяевами, и бандами ходят по дорогам мертвецов, ото дня в день, погибая и присоединяясь к армии призраков, к их скорбной песне про ужас и бардак, про славу прошлого и про ошибки далёких предков.

Но прошло время размышлений и мысли о дороге пропадают, ибо парни скоро подошли к Граду вплотную. Данте и не заметил, как небо из светло-серого стало синюшно-свинцовым, а яркий свет небесного светила практически угас и город впереди вспыхнул тысячами, сотнями тысяч огоньков. Тут зажигается всё — факелы и костры, разводятся кострища в бочках, а те, кто позажиточнее и может себе позволить примитивные генераторы или накопители солнечной, ветровой энергии могут зажечь эпохальные лампы накаливания. Но любой источник света служителями Прихода тут трактуется как милость Кумира, что от него исходить благодать, которая позволяет зажечься свету. Из донесений Валероны знают, что тут нет ни школ, ни детсадов, ни говоря о ВУЗах, семьи пытаются по мере сил дать образование своим чадам, а поэтому такая ерунда, как «свет от Кумира» спокойно тут принимается, а люди только и рады воздать хвалу ему.

Парни оказались в квартале трущоб, откуда и берёт главная дорога, идущая вплоть до пристанища «Кумира». Всюду их окружают косые и кривые, осевшие и раздолбанные, склеены из брезента и пластика, гнилого дерева и кусков ржавого метала дома. Среди них возвышаются гиганты — трёхэтажные пирамидальные здания, выстроенные из белого кирпича. Три окна и один вход у каждого.

— Что это? — спросил Яго, идя с братом по главной дороге, временами расступаясь перед машинами.

— Это? Местные центры жизни. Храмы Прихода, одновременно и места культа и центры управления Градом, за одно и финансовые штабы.