Читаем Город Брежнев полностью

– Понятно. А завод стоять должен из-за того, что у тебя допуска нет? Сделал бы. Ладно, все понятно. Впустую съездил.

– Почему впустую? – спросил Виталик вполголоса. – Вообще-то, чугун выбил, четыре тысячи тонн.

– Ну да. И куда нам теперь эти четыре тысячи девать? Только что эшелон с Урала пришел, снабжение подсуетилось, когда Липецк кобениться начал, переориентировалось с поставками. Вся погрузка на ушах ходит, чушки разгружает. А теперь еще липецкие придут – и куда их девать? Пути только занимать, а разгружать у нас ни рук нет свободных, ни складов. Мощно съездил, молодец.

– Откуда ж я знал-то, – с трудом сказал Виталик.

Хотелось плакать и драться. Но плакать он разучился в детстве, а драться здесь было не очень удобно. Здесь надо было убивать и потом зачищать все пространство.

– Надо знать такие вещи, если в руководство рвешься, – назидательно сказал Федоров.

– Я рвусь? – спросил Виталик в упор.

Федоров вздохнул, слабо двинул ладошкой и сказал:

– Ладно. Я сам виноват, наверное, слишком рано тебя выдернул. Не будем прыгать через ступеньки. Стажировку отменяем, возвращайся на свой участок. С Вафиным у тебя нормально? Ну вот и хорошо. Не тушуйся, ничего страшного не случилось, мне все равно велели сидеть ровно полгода минимум. Вот и ты сиди, нарабатывай опыт и кругозор. Только там уж не подведи. Чтобы никаких срывов, никаких простоев и никаких «откуда я должен был знать». От этого будет многое зависеть. Очень многое, понял?

– Понял, – с облегчением сказал Виталик, кивнул и повернулся, чтобы идти.

– А, забыл, – сказал куратор. – «Вездеход» Варламову сдай. Он тебе без надобности пока.

Или все-таки надо было ему шею сломать, в торец вписать хотя бы, мрачно размышлял Виталик. Возвращаться на участок, который он уже и своим-то считать перестал, жутко не хотелось, но выбора не было. В общагу идти незачем, к Маринке тем более. Она по возвращении вместо жаркой встречи устроила неинтересную сказку про Снежную Королеву. То ли общее похолодание повлияло – в день прилета было минус двадцать пять, аж щеки трещали, сегодня к вечеру обещали тридцатник, здравствуй, жопа, Новый год, – то ли всерьез обиделась и теплеть не собиралась. Как будто Виталик виноват в том, что работа у нас такая. Ну и иди ты в жопу, красавица, ту самую, которой, похоже, накрывался весь любимый праздник детства. Все равно ни мандаринов, ни шампанского не купил, и елки нет.

Елка стояла прямо в кабинетике Вафина – сосенка, вернее. Мелкая, зато настоящая, колючая и пахучая. Вафин тоже был немножко пахучим и колючим, явно не мылся, не брился дня два, но встретил Виталика как блудного сына, мучить расспросами не стал, а сбивчивый конспект рассказа про то, что вот я как бы вернулся, принял со спокойным удовольствием.

– Слава богу, а то у нас тут не аврал уже, а дурдом просто. Я дома два дня не был, жена убьет, наверное. Сегодня вот только полегче, все праздновать готовятся, но завтра-послезавтра опять начнется, так что… Когда приступаешь?

– Да хоть сейчас.

– Точно? Вот здорово. Я тогда домой съезжу, хоть пожру нормально, переоденусь, ну и вообще отметиться надо. И подарки завезти, кстати. Ближе к вечеру вернусь.

– Да зачем, Вазых Насихович. Нормально с семьей празднуйте, за стол садитесь, я отдежурю.

– А ты?

– А мне не одна ли малина, где, это самое, праздничный бутерброд съесть, здесь ли, в общаге ли, – честно сказал Виталик.

– Точно? – спросил Вафин с подозрением.

– Так точно, ага.

– Ну… Спасибо тогда, – сказал Вафин, неожиданно просиял и принялся торопливо собираться, переодеваться и вытаскивать из глубин шкафа какие-то свертки – видимо, подарки домашним, – на ходу давая последние наказы, инструкции и поучения: – На второй формовке трансформатор гудит, но в пределах приличия, напряжение не скачет, но не грузи. За Кишуниным и Умаровым следи особо, они могут прямо сейчас праздновать начать, тогда к обеду в сопли будут, пресекай. Сам рюмку намахни, но не больше, и строго под куранты, не раньше, радио я починил. Ночью, в принципе, можешь в АБК отойти, там у дежурного и телевизор – а, ты знаешь. График вот, в принципе, все понятно. Единственное, может Епифанов на экспериментальную плавку по высокопрочному проситься, но ты его гони – разрешения нет, и вообще, морозит сегодня, сеть перегружена, из-за нас напряжение выбьет – и привет, будет город при свечах Новый год встречать.

– Так у нас же автономное снабжение.

– Ну да, это я так. Если только у нас выбьет, тоже невесело будет, правильно? В общем, если что, тут же звони.

– Хорошо.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер. Русская проза

Город Брежнев
Город Брежнев

В 1983 году впервые прозвучала песня «Гоп-стоп», профкомы начали запись желающих купить «москвич» в кредит и без очереди, цены на нефть упали на четвертый год афганской кампании в полтора раза, США ввели экономические санкции против СССР, переместили к его границам крылатые ракеты и временно оккупировали Гренаду, а советские войска ПВО сбили южнокорейский «боинг».Тринадцатилетний Артур живет в лучшей в мире стране СССР и лучшем в мире городе Брежневе. Живет полной жизнью счастливого советского подростка: зевает на уроках и пионерских сборах, орет под гитару в подъезде, балдеет на дискотеках, мечтает научиться запрещенному каратэ и очень не хочет ехать в надоевший пионерлагерь. Но именно в пионерлагере Артур исполнит мечту, встретит первую любовь и первого наставника. Эта встреча навсегда изменит жизнь Артура, его родителей, друзей и всего лучшего в мире города лучшей в мире страны, которая незаметно для всех и для себя уже хрустнула и начала рассыпаться на куски и в прах.Шамиль Идиатуллин – автор очень разных книг: мистического триллера «Убыр», грустной утопии «СССР™» и фантастических приключений «Это просто игра», – по собственному признанию, долго ждал, когда кто-нибудь напишет книгу о советском детстве на переломном этапе: «про андроповское закручивание гаек, талоны на масло, гопничьи "моталки", ленинский зачет, перефотканные конверты западных пластинок, первую любовь, бритые головы, нунчаки в рукаве…». А потом понял, что ждать можно бесконечно, – и написал книгу сам.

Шамиль Идиатуллин , Шамиль Шаукатович Идиатуллин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Как мы пишем. Писатели о литературе, о времени, о себе [Сборник]
Как мы пишем. Писатели о литературе, о времени, о себе [Сборник]

Подобного издания в России не было уже почти девяносто лет. Предыдущий аналог увидел свет в далеком 1930 году в Издательстве писателей в Ленинграде. В нем крупнейшие писатели той эпохи рассказывали о времени, о литературе и о себе – о том, «как мы пишем». Среди авторов были Горький, Ал. Толстой, Белый, Зощенко, Пильняк, Лавренёв, Тынянов, Шкловский и другие значимые в нашей литературе фигуры. Издание имело оглушительный успех. В нынешний сборник вошли очерки тридцати шести современных авторов, имена которых по большей части хорошо знакомы читающей России. В книге под единой обложкой сошлись писатели разных поколений, разных мировоззрений, разных направлений и литературных традиций. Тем интереснее читать эту книгу, уже по одному замыслу своему обреченную на повышенное читательское внимание.В формате pdf.a4 сохранен издательский макет.

Анна Александровна Матвеева , Валерий Георгиевич Попов , Михаил Георгиевич Гиголашвили , Павел Васильевич Крусанов , Шамиль Шаукатович Идиатуллин

Литературоведение
Урга и Унгерн
Урга и Унгерн

На громадных просторах бывшей Российской империи гремит Гражданская война. В этом жестоком противоборстве нет ни героев, ни антигероев, и все же на исторической арене 1920-х появляются личности столь неординарные, что их порой при жизни причисляют к лику богов. Живым богом войны называют белого генерала, георгиевского кавалера, командира Азиатской конной дивизии барона фон Унгерна. Ему как будто чуждо все человеческое; он храбр до безумия и всегда выходит невредимым из переделок, словно его охраняют высшие силы. Барон штурмует Ургу, монгольскую столицу, и, невзирая на значительный численный перевес китайских оккупантов, освобождает город, за что удостаивается ханского титула. В мечтах ему уже видится «великое государство от берегов Тихого и Индийского океанов до самой Волги». Однако единомышленников у него нет, в его окружении – случайные люди, прибившиеся к войску. У них разные взгляды, но общий интерес: им известно, что в Урге у барона спрятано золото, а золото открывает любые двери, любые границы на пути в свободную обеспеченную жизнь. Если похищение не удастся, заговорщиков ждет мучительная смерть. Тем не менее они решают рискнуть…

Максим Борисович Толмачёв

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза