Город Драконов

Она тихо рассмеялась и высвободилась из его объятий: «Тогда потерпи и дай мне выбрать, что нужно взять в дорогу».

«Нет времени,» — сказал он. Подойдя к шкафу он некоторое время оценивал его содержимое, а потом сделал быстрое движение, схватил охапку одежды, обернулся и положил их в багажный сундук. Малта попыталась беспомощно запротестовать, но он засунул их безжалостно внутрь и закрыл крышку. «Вот и готово! А теперь пойдем скорее. Мы поедем на лифте, а не по лестнице вдоль ствола, а ты знаешь, как медленно они могут ползать».

«Я все еще могу ходить по лестнице,» — возмутилась Малта, хотя втайне она была рада его предусмотрительности. Она не чувствовала себя как обычно подвижной, ее ноги частенько отекали и болели.

Мы уйдем, потом. Я уверен, что я положил достаточно всего в этот багажный сундук, и если это не так, то есть еще один, который был взят на лодку этим утром.

«Там были только вещи ребенка. Только если он застанет нас врасплох в Кассарике. И Тилламон? Она до сих пор собирается?»

«Моя сестра ждет нас в лифте.»

Малта тоскливо взглянула на гардероб, но Рейн схватил ее руку, твердо сунул в сгиб своей руки и открыл дверь. Малта решила, что пора сделать кроткий, свойственный женам вид. Она захватила только один дополнительный плащ и накинула его на плечи, когда он вывел ее наружу.

Не так много солнечного света достигало жилого уровня семейного древа даже в солнечный день. В серые зимние дни, такие как этот, лесные сумерки были правилом. В высоких кронах деревьев ветер был тараном для леса. Она знала, что только случайные вихри позволяют сбросить листья и иглы вниз. Большинство деревьев, которые должны были сбросить листья в этом сезоне уже были обнажены, но было еще достаточно вечнозеленых деревьев в этом районе Дождевых Чащоб, чтобы укрыть их от всего, кроме проливных дождей.

Лифты были серией платформ с плетенными по типу корзин стенками, которые путешествовали по вертикали от навеса к земле, управляемых решительными мускулистыми мужчинами, работающих с системой линий, шкивов и противовесов. Малта не наслаждалась использованием лифта, но она больше не боялись их так как раньше. По правде говоря, она больше боялась использовать длинные спирали лестниц, намотанных вокруг стволов деревьев, которые были единственными альтернативными маршрутами чтобы попасть на лесной этаж.

Тилламон, замаскированная и скрытая вуалью уже ждала их. Малта удивилась почему, но ничего не сказал. Рейн, в своей обычной братской манере, не был так сдержан.

— Почему ты в вуале как для поездки в Бингтаун?

Тилламон уставилась на него через маску кружева.

— Посетить более низкие уровни теперь почти как съездить в Бингтаун. Сейчас в городе так много глазеющих приезжих. И не всем из нас, братец, так повезло, чтобы изменения сделали нас красивее.

Малта знала, что упрек предназначался Рейну, а не ей. Тем не менее, она поежилась. В последнее время она стала сильнее осознавать, что она обладала всем, чего когда-либо желала Тилламон. У нее есть муж и на подходе ребенок. И она, несомненно, была красива. Изменения произошедшие с ней по милости Дождевых Чащоб были мягче. Изменение черт и цвета лица сделало его более гладким. Она стала выше, чем она ожидала, и ее длинные руки и пальцы были изящны. Она составляла контраст шероховатому лицу Тилламон с несколькими свисающими бахромой наростами у ее челюсти и ушей, было трудно не чувствовать себя виноватой в своей удаче, хотя ни одна из сестер Рейна казалось никогда не обижалась на нее за это.

Она последовала за Тилламон в лифт и подождала пока Рейн присоединиться к ним. Рейн дернул за шнур. Высоко над ними, служитель лифта позвонил в колокольчик и тут же снизу она услышала ответный свист его партнера. Некоторое время они висели в ожидании. Затем, спустя замирание удара сердца Мальты, они начали спускаться.

Лифт спустился быстрее, чем ей хотелось бы, и она обнаружила, что сжимает руку Рейна. Она была благодарна, когда они достигли первой платформы лифта и вышли, перейдя в следующий лифт.

— Медленнее, пожалуйста, — строго предупредил служителя Рейн и мужчина склонил голову в ответ. Он был татуированный, отметила она, и заметила, как его глаза с любопытством задержались на вуали Тилламон. Тилламон тоже заметила это, потому что отвернулась от него и стала смотреть на лес. Она заговорила только после того, как лифт пришел в движение.

— Иногда я чувствую, что я здесь чужая, когда они смотрят на меня так.

— Он ничего не знает. Он научится, — сказал Рейн.

— Когда? — Едко ответила Тилламон.

— Возможно, когда у него родится ребенок, отмеченный Дождевыми Чащобами, — тихо сказала Мальта.

Рейн вскинул на нее пораженные глаза, но Тилламон горько усмехнулась.

— Что он узнает тогда? Как убить детей, которые никогда не будут красивыми? Но я родилась красивой. Изменения рано коснулись меня и теперь я приближаюсь к смерти. Я никогда не выйду замуж, не рожу ребенка. Он смотрит на меня грубо, но мой собственный народ отвернулся. Может быть, я должна быть благодарна, что хоть кто-то видит меня.