Город драконов

К разочарованию Тинтальи, черный дракон мало рассказывал о былых временах. У нее самой остались лишь смутные воспоминания о том, как она, будучи змеей, создала кокон перед своим превращением в дракона. Еще Тинталья помнила, как, запертая в погребенном под землей городе, она осознала себя внутри кокона, отрезанная от солнечного света, в котором нуждалась, чтобы вылупиться. Она подозревала, что это Старшие перетащили туда коконы драконов ее поколения, чтобы укрыть их от летящего пепла. Эта попытка спасения стала для нее роковой — город оказался погребенным под толстым слоем пепла. Тинталья не имела представления, сколько времени провела в темноте и одиночестве. Люди, нашедшие палату, где томились в ловушке она и ее собратья, меньше всего думали о драконах, собираясь использовать их коконы как диводрево — особый материал для строительства кораблей, устойчивых к кислотным водам реки Дождевых чащоб. Это случилось еще до того, как Рэйн и Сельден нашли и освободили ее.

Сельден… Тинталья скучала по своему маленькому певцу. Как же он умел льстить и восхвалять! Его голос был так же сладок, как и красивые слова, возвеличивавшие драконицу. Но она отослала своего хранителя прочь, внушив ему, что он должен отправиться на поиски других драконов. Тогда она еще верила, что последние старые змеи, окуклившись, выйдут из коконов жизнеспособными драконами. Она не желала признавать, что драконы вымерли — полностью и повсюду. Так что она дала Сельдену поручение, и он с готовностью отправился странствовать, не только чтобы выполнить ее приказ, но и в надежде найти союзников для Удачного в непрекращающейся войне с Калсидой.

Впоследствии, проведя не один год с Айсфиром, Тинталья избавилась от иллюзий. Кроме них двоих, в мире больше не осталось драконов, так что, хотя Тинталья и считала, что Айсфир ей совершенно не подходит, он стал ее парой: выбирать было не из кого. Она снова задумалась: что же все-таки стало с Сельденом? Умер ли он или просто находился вне пределов досягаемости ее мыслей? Не то чтобы это на самом деле имело значение. Люди, даже превращенные драконами в Старших, живут слишком мало. Так что едва ли стоит пытаться подружиться с ними.

Когда Айсфир спикировал вниз, Тинталья тоже ощутила слабый запах антилоп. Это было маленькое стадо, всего пять или шесть особей, дремавших в обманчивом тепле зимнего солнца. Когда Айсфир обрушился на них, они метнулись в разные стороны. Он схватил двух антилоп растопыренными когтями, предоставив подруге преследовать остальных.

Сегодня охотиться было труднее, чем обычно. Загноившаяся стрела под основанием левого крыла превращала каждый взмах крыльев в мучение. В узких оврагах, испещрявших склоны, дичи удавалось забиваться в такие узкие щели, куда дракону залететь было невозможно. Одно глупое животное отделилось от остальных и бросилось вверх, на хребет холма. Тинталья погналась за ним и, прежде чем зверь смог укрыться в очередном овраге, пригвоздила его к земле в яростном броске. Схватив добычу и прижав к груди, она впилась в нее передними когтями. Антилопа недолго сопротивлялась, забрызгивая драконицу теплой кровью, а потом обмякла в ее хватке. Тинталья тут же вонзила зубы в плоть. Это была ее первая добыча за день, и драконица умирала от голода.

Антилопа оказалась небольшой и по-зимнему тощей. Вскоре от нее ничего не осталось: ни рогов, ни копыт; только липкая кровь на каменистой земле. Тинталья не насытилась, однако, завершив трапезу, почувствовала, что ее клонит в сон.

Драконица вытянулась и закрыла глаза. Потом перевернулась и приняла другую позу. Но стало только хуже. Неудобство ей причиняла не каменистая земля, а обломок древка, наконечник стрелы, вокруг которого уже началось воспаление. Она подняла крыло, вывернула голову, чтобы понюхать рану, и неприязненно фыркнула. Плохо дело: пахнет гниющим мясом. Когти на передних лапах драконицы были слишком велики для столь деликатной работы — все ее попытки вытащить ими стрелу только ухудшали положение. Теперь конец обломанного древка было даже не разглядеть. Тинталья опасалась, что стрела вонзается все глубже.

Айсфир приземлился рядом, в клубах пыли, поднятой мощными ударами его крыльев.

Нам нужно еще поохотиться.

Я хочу спать.

Он поднял голову и понюхал воздух:

Твоя рана гноится. Тебе надо вытащить стрелу.

Я пробовала. Не могу.

Айсфир наклонился ближе, обнюхивая ее рану, и Тинталья, хотя и не слишком охотно, позволила ему это сделать.

В старину люди иногда использовали против нас отравленное оружие. Они опускали острия своих копий в нечистоты, перед тем как попытаться проткнуть нас. Они знали, что вряд ли сумеют убить дракона напрямую, вот и пускались на хитрость.