Город, где были мы (СИ)

Я помню, что в мою руку вонзилась игла, а потом наступила темнота. Очнулась я уже на следующей день, в чистой пижаме в своей палате. На этот раз дверь была заперта.

— Почему ты решила убежать, Арису? — спросил меня доктор Браун, нахмурившись. — Разве тебе здесь плохо?

— Да, мне здесь плохо. И ваше лечение мне не помогает, — устало сказала я. — Почему бы вам не отпустить меня домой? Сколько еще мне здесь находиться?

Судя по вытянувшемуся лицу доктора, он явно не это ожидал услышать.

— Расскажи мне, зачем ты вчера убежала? — спросил он. — Ты снова искала Лесса?

— Я не хочу с вами разговаривать, — сказала я. — Уходите.

Доктор Браун нахмурился, но все же ушел. А потом снова появились таблетки. Белые. И еще желтые. И капельницы.

Я словно плавала в большом море, наполненным отчаянием и тоской. То, что было между нами с Лессом вовсе не приснилось мне. Но я больше не знала, где мне его искать. А хуже всего было то, что под действием усиленной дозы лекарств, мои воспоминания о нем потихоньку исчезали. Вся надежда была на Лизи, и она, как и всегда, не подвела меня.

Толстая тетрадь в плотной обложке и несколько шариковых ручек — вот мои драгоценные сокровища, которые остались у меня после визита моих друзей. Я долго прижимала их к себе, наслаждаясь запахом свежей бумаги, а затем открыла тетрадь и начала писать.

«Меня зовут Алиса «Арису» Уайт»

Вид моего имени на чистом листе странным образом успокоил меня, и я продолжила. Я писала и писала, ручка скользила по бумаге легко и быстро, и я даже не заметила, как настало время обеда. Не обратив внимания на принесенный сестрой поднос с едой, я продолжила свое занятие, стремясь воспроизвести все свои воспоминания о Лессе.

Они не должны пропасть. Что бы это ни было — колдовство, сон или же больная игра моего воображения, я ни за что не хочу забывать все то, что случилось со мной этой осенью. Это было прекрасно, и никто не в силах отнять этого у меня. Это должно остаться со мной навсегда, даже после того, как я выйду из больницы и снова научусь искренне улыбаться.

— Почему ты не кушаешь, Арису? — огорчился некстати заглянувший ко мне доктор Браун. — Что это у тебя?

— Я решила вести дневник, — настороженно посмотрев на него, пробормотала я.

— Очень хорошо! Можно мне почитать?

— Нет! — громче, чем нужно, воскликнула я.

Он огорчился с тем притворным сочувствием, которое бывает у врача, который не хочет, чтобы между ним и пациентом были секреты. Я знала, что сейчас перевес сил на его стороне, поэтому поспешила добавить:

— Обещайте, что ни за что и ни при каких обстоятельствах вы не возьмете этот дневник без моего разрешения! А иначе я что-нибудь с собой сделаю!

Я тут же пожалела о том, что сказала.

— Простите. Это очень важно для меня, — прошептала я, прижимая к себе тетрадь.

— Я понимаю, — мягко улыбнулся доктор Браун. — Я не буду читать твой дневник.

Он покинул мою палату с преувеличенно беззаботным видом, и я наконец съела свой обед. После этого сестра принесла лекарства.

Таблеток стало еще больше. И мне пришлось выпить их все, потому что сестра Мей, недовольно сжав губы, внимательно наблюдала за мной. Она не простила мне побег.

После этого меня снова стало тошнить. Я закрыла глаза и сунула тетрадь под подушку. Силы покидали меня.

Несмотря на свое обещание, доктор Браун все же прочитал мой дневник. Я поняла это по его насупленному и недовольному виду, с которым он навестил меня этим вечером. Я отлучилась в душ и туалет, а вернувшись, застала его сидящим у моей кровати. Тетрадь все также лежала под подушкой, но не так, как я ее оставляла.

— Что мне с тобой делать, Арису? — задумчиво спросил он. — Терапия тебе не помогает. Все дело в том, что ты сама должна хотеть вылечиться. А ты даже не пытаешься идти мне навстречу.

Я поджала губы. Он ожидал, что в своем дневнике я буду писать о том, какой он замечательный и как я хочу лечиться? Нет. Он посвящен Лессу и только ему. Нам с Лессом. Всему, что между нами было. И когда я представила, как этот докторишка листает мои записи своими толстыми пальцами, я испытала самую настоящую злость.

— От ваших лекарств мне становится плохо. От уколов у меня болит поясница. Вы не выпускаете меня из палаты и держите взаперти. Так почему я должна идти вам навстречу?

Я подтянула колени к груди и обняла их руками, словно защищаясь. Еще мне хотелось взять в руки тетрадь и крепко прижать ее к себе, но я сдержалась.

— Потому что иначе ты не выйдешь из больницы, — сказал он, прищурившись.

— Вы меня что, запугиваете? — с раздражением сказала я. — Манипулируете моей свободой?

— Вовсе нет. В моих же интересах выписать тебя отсюда как можно скорее, — сказал доктор Браун, подняв руки в примиряющем жесте.

— Тогда зачем вы читали мой дневник? Серьезно, зачем? Я же просила вас этого не делать.

— Я не читал его.

— Вы лжете. Вы недовольны, потому что я не могу и не хочу забывать Лесса, а это означает, что ваше лечение мне не помогает.

Он просто молча смотрел на меня со смесью жалости и досады. Немного свысока, как и полагается смотреть врачу на своих пациентов. Вот только это распаляло меня еще больше.