Город, где были мы (СИ)

Но если все это было неправдой, то что будет теперь? Как я теперь буду жить? Я закрыла глаза, погружаясь в мучительную тишину, а потом задала доктору Брауну главный вопрос. Что будет с моими воспоминаниями о Лессе или обо всем этом, что я сама себе придумала?

— На самом деле сложно сказать, — нахмурился доктор Браун. — Тут возможны только два варианта. Либо твоя память постепенно вычеркнет ложные воспоминания и создаст правильные, либо они так и останутся с тобой. Другими словами, ты не забудешь все те впечатления, которые получила, гуляя по нашему славному городку, вот только Лесса в них не будет. Или же он будет вспоминаться как старая добрая причуда, которой у тебя больше нет.

Я снова закрыла глаза.

Лесса со мной больше нет.

========== Глава 26 ==========

Я ощущала себя как Алиса из сказки, погнавшаяся за белым кроликом и провалившаяся в огромную дыру в земле. С тех пор я только и делаю, что падаю, падаю и падаю.

Я находилась в больнице уже две недели. Лизи и Алекс не раз навещали меня. Я видела, что они, уже не скрываясь, держатся за руки. Я не стала задавать лишних вопросов, все и так было очевидно. И их маленькое счастье больно ранило меня. Счастливая я и Лизи с разбитым сердцем — внезапно мы поменялись местами, и от этого я невыносимо страдала. Мне хотелось быть приветливой с ними, но с каждым разом меня все больше тяготили эти встречи.

Моя мама тоже не раз навещала меня. Первый раз дался ей особенно тяжело. Она искренне просила у меня прощения за то, что все это время делала вид, что мой отец вовсе не умер. Она винила себя в том, что это стало причиной развития моей болезни. Мама плакала, а мне понадобилось несколько мучительных минут, чтобы понять, что она говорит. Я вовсе не злилась на нее и заверила, что с легкостью прощаю ее.

Здесь было нечто большее, чем попытки моей мамы справиться с горем. Лесс не имел никакого отношения к тому, как она вела себя. Это была целиком и полностью моя проблема.

Все дело было в том, что я не желала отпускать его. Просыпаясь каждое утро, принимая очередную порцию таблеток и борясь с невыносимой тошнотой, я понимала, что за ночь очередной кусочек паззла встал на место. И каждая новая ночь отдаляла меня от Лесса все дальше.

Однажды я совершила безумную вещь. Пожаловавшись на какую-то ерунду, я уговорила мою маму сводить меня к гинекологу. Для этого нам пришлось съездить в соседнюю больницу, и всю дорогу мама смотрела на меня так, будто я сейчас возьму и сбегу.

Но я хотела знать кое-что важное, ради чего я даже была готова сидеть в этом ужасном кресле с раскинутыми ногами.

— Скажите пожалуйста, все ли со мной в порядке? Я ощущаю странную боль с тех пор, как лишилась невинности, — сказала я, и мой голос дрогнул.

Женщина-врач посмотрела на меня как на ненормальную. Она не знала, что именно такой я и была.

— Если это произошло недавно, то естественно, что вы ощущаете боль, — сказала она. — Я вижу небольшие разрывы тканей.

Она, кажется, немного испугалась, когда по моему лицу вдруг начали течь слезы.

— Пожалуйста, не говорите об этом моей маме, — прошептала я. — Пожалуйста, тетенька, она убьет меня.

Она поджала губы, но кивнула. Наверное, она мысленно окрестила меня малолетней потаскушкой.

Но я уже получила доказательство, которое перевернуло весь мой мир вверх дном, уже второй раз за этот месяц. И когда я вернулась в больницу, со мной случилась истерика. Доктор Браун решил, что поездка во внешний мир не пошла мне на пользу, и решительно выставил мою маму, а меня накачал успокоительным.

Этой ночью я снова плакала. И на следующую ночь тоже. Это превратилось в какой-то странный ритуал: каждый вечер я заливала всю подушку слезами, а потом переворачивала ее сухой стороной вверх, умывала свои опухшие глаза и засыпала.

Доктор Браун навещал меня каждый день по нескольку раз, но я больше не верила в то, что его лечение мне помогает. От маленьких белых таблеток меня начало неудержимо рвать по утрам. Появились головокружения и головные боли. Иногда, смотря на себя в зеркало, я с трудом могла вспомнить свое имя. Но когда я жаловалась на это доктору Брауну, он утверждал, что лечение идет по плану.

Я начала пропускать приемы таблеток, пряча их под одеждой и потихоньку спуская в унитаз. Мое лечение все никак не заканчивалось, но мне очень хотелось домой. Я еще не знала, чем я буду заниматься дальше, но от больничных стен мне было только хуже. Я решила вести себя тише воды и ниже травы, чтобы всем казалось, что лечение действует.

А потом внезапно Лизи и Алекс принесли мне свеженький номер утренней газеты. Напрасно я надеялась, что А.С. Фантом забудет о взволнованной девушке, которая ворвалась в его кабинет. Все это время он лишь собирал материал, чтобы выпустить статью с мистическим подтекстом. В нем Лесса называли неуловимым городским призраком, созданным не иначе как той самой ярмарочной ведьмой. Автор статьи смело полагал, что юноша стал воплощением чьего-то сильного желания, например, какой-нибудь девушки, которой очень хотелось найти свою вторую половинку.