Город греха

— Точно так! Я и о той случайной встрече думать забыла, если бы не… произошедшее.

— Вы уверены?

— Молодой человек, вы меня в чём-то подозреваете?

— Упаси бог. — Эрих даже замахал руками. — Ни в коем случае! Просто хочу разобраться, простите, если чем-то вас оскорбил.

— Нет, к счастью, не оскорбили. Я не меньше вашего заинтересована в справедливости наказания негодяев!

— Негодяев?

— А как их ещё можно назвать?! — возмущённо вопросила Сузанна, сверкая глазами.

— Нет, просто мне интересно, почему вы решили, что их было несколько?

— Потому что сомневаюсь, что настолько кровавое преступление можно совершить в одиночку, — пояснила фрау Тис не моргнув глазом.

* * *

«Кто-то из свидетелей говорит неправду, — размышлял Эрих, трясясь на сиденье кеба, передвигающегося по не самой гладкой дороге обратного пути. — Но вот в чём загвоздка: формулу презумпции „моё слово против твоего слова“, если сопоставить показания, нарушает… да-да, извозчик, что подвозил нас с Эммой к „Утке“! Не будь его наблюдений, уличить кого-то во лжи было бы затруднительно. Так, давай проверим ещё раз. Показания разнятся в отношении госпожи Тис. Некто неизвестный свидетель, назовём его пока так, сообщает мне после драки в ресторане, что Эмму увела высокая женщина в плаще с капюшоном. Однако впоследствии выясняется, что эту женщину, вполне себе выделяющуюся своим видом из толпы, не видел в заведении не только Малыш Бенни (допустим, что мог не заметить спьяну), но и, что самое главное — извозчик! Который априори обладает намётанным глазом. Отрицает посещение „Голубой утки“ и сама Сузанна. Получается, из-за нелепой встречи с ней в галерее я попал в капкан собственной подозрительности. А уж показания свидетеля о присутствии её на месте драки добавили мне „огонька“. Выходит, что ввёл меня в заблуждение именно этот доброхот-свидетель! И ввёл намеренно! А значит, он и есть — один из участников заговора, может быть, именно он и заплатил Бенни за дебош! А потом пустил меня по ложному следу! Как же он выглядел?»

Краузе прикрыл глаза, пытаясь вызвать образ лжесвидетеля. Но детали ускользали и размывались. Вроде бы как невысокий и полный гражданин. Без особых примет. «М-да, скверно, — продолжал рассуждать Эрих, — не помню ни одной выделяющейся детали! Где его теперь искать? Ума не приложу… Кстати, не стоит забывать о поддельном письме Эммы, подкинутом Симону. Когда Сузанна рассказывала мне о прощании на вокзале, у меня вроде как мелькнула некая мысль, но «размотать» не получилось. Но тут не сходятся даты. С Центрального вокзала Эмма отбывала 13 сентября, а письмо, в котором она просит её „не искать“, датировано 14-м! Кстати, если бы оно не было поддельным, когда бы она успела его написать? Что ещё раз косвенно указывает на подлог. Вопросов пока только прибавляется. Ладно, будем надеяться, что люди Винка что-нибудь да раскопают или водолаз наткнётся на визитную карточку убийцы!»

Перед тем как отправиться к себе домой, Краузе решил заскочить в управление. Миновав пикетчиков, которых было уже восемь, Эрих резво взбежал по ступеням лестницы учреждения и заглянул в кабинет инспектора. Винк оказался на месте и, по обыкновению нахохлившись, изучал бумаги на столе.

— Вы не слышали поговорку о волке, которого ноги кормят? — поинтересовался Краузе, присаживаясь напротив.

Винк оторвался от созерцания документа и с выражением усталой брюзгливости глянул на визитёра.

— Я только что зашёл, — признался он. — Вы как караулите! К тому же у меня есть целая орава бестолковых констеблей. Поделитесь своей поговоркой с ними!

— При случае обязательно. Но неужели они ничего не раскопали за это время?

— Есть одна зацепка, — нехотя признался инспектор, — но, — он сделал предостерегающее движение рукой, — вам я про неё пока не скажу. Ключевое слово «пока». Надо всё проверить, а потом уже махать мечом.

— Как пожелаете, — стараясь придать голосу скучное выражение, проговорил Эрих. — Тогда поведайте, что собой представляет некто господин де Шауа? Наверняка вы его знаете.

— Де Шауа? — Винк задумался и почесал рукой в макушке. — А который из них? Отец или сын? Отец, если мне не изменяет память, почётный гражданин Амстердама. Полковник в отставке, даже пару лет назад баллотировался в бургомистры, но попал в какую-то тёмную историю и взял самоотвод. А сын вроде как бездельник, из этих самых: гуляка и игрок.

— Который Луис, — припомнил имя фигуранта Краузе.

— Это отец. На кой он вам сдался?

— Сам не знаю. Так, появляется в неких показаниях.

— Завтра я на доклад в префектуру, — посетовал инспектор. — Вместе с Мартенсом! Даже не знаю, про что отчитываться!

— Расскажите про зацепку, — предложил Эрих.

— Очень смешно! — буркнул Винк и снова погрузился в созерцание бумаг на столе.

Краузе понял, что аудиенция окончена, легко встал с кресла, но на пороге кабинета столкнулся с входящим сержантом Сандерсом (или Вандерсом, Эрих постоянно путал его фамилию).

— Инспектор, плохи дела, — заявил тот с порога, заставляя и Эриха задержаться в дверях.

— Ну что ещё такое? — плаксивым, тонким голоском поинтересовался Винк.