Город и его ненадежные стены

Мне показалось, что я услышал его шаги, но, возможно, мне это просто показалось. Может быть, на самом деле я ничего не слышал. А если даже и слышал, шаги эти были очень тихими.

После ухода Коясу я некоторое время сидел один в комнате. Я подумал, что его появление могло быть всего лишь галлюцинацией. Возможно, я все время сидел здесь один и бредил. Но нет, галлюцинацией это не было, что доказывали две пустые чашки на столе. Из одной пил я, а из другой Коясу - или его призрак.

Вздохнув, я положил руки на стол, закрыл глаза и прислушался к ходу времени. Но, конечно же, слышно не было ничего, кроме треска поленьев в печи.

39

У меня были вопросы к Коясу, и мне хотелось многое ему сказать. То, что должен знать я, человек, и то, что должен знать он, мертвец. Но сначала мне нужно было кое -что прояснить в собственной голове.

По словам Коясу, время, в течение которого он мог представать передо мной в человеческом облике, было ограничено. И он не мог обретать этот облик каждый раз, когда ему того хотелось. За это короткое время нам нужно было обсудить много важных вещей. Большинство из них находились за пределами реального и логика их была неясна. Поэтому мне пришлось заранее привести в порядок свои мысли, чтобы составить план нашего разговора. Иначе я бы просто вслепую бродил во мраке мира, полного загадок.

На следующий день, вскоре после полудня, я попросил Соэду прийти в мой кабинет на втором этаже. Мне нужно кое-что с ней обсудить, сказал я.

Мы с Соэдой всегда обсуждали административные вопросы, касающиеся библиотеки, за стойкой на первом этаже, но там у нас не было возможности вести личные беседы. Не то чтобы она намеренно избегала таких возможностей, но уж точно не искала их. Возможно (оглядываясь назад, я думаю именно так), она также не хотела, чтобы темой нашего разговора стал Коясу.

Соэда была одета в светло-зеленый жакет поверх белой блузки и серо-голубую шерстяную юбку. Туфли на плоской подошве были темно-коричневыми. Одежда ее выглядела не слишком роскошно, но и не дешево. Вся она была очень аккуратной, безукоризненно чистой и без единой складки. А макияж Соэды - тонкий и ненавязчивый, только брови были густо подведены тенями, как бы подчеркивая ее неукротимую волю.

Я сел за свой стол, а она - в кресло напротив. На лице Соэды не было заметно ни малейшего напряжения. Губы, окрашенные в элегантный нежно-розовый цвет, образовывали абсолютно прямую линию, как будто она была полна решимости не говорить ничего лишнего.

За окном тихонько моросил дождь, а в кабинете было сыро и прохладно. Маленький обогреватель не мог его прогреть. С самого утра шел непрерывный дождь, но, учитывая температуру воздуха, не было бы ничего удивительного, если бы он в какой-то момент превратился в снег. В кабинете было темно, и холодный свет ртутной лампы, казалось, только подчеркивал эту темноту. Можно было подумать, что уже вечер, хотя был всего лишь час дня.

- На самом деле, я хотел бы поговорить с вами о господине Коясу, - сказал я без лишних предисловий. Потому что подумал, что с Соэдой лучше говорить напрямую. Она кивнула, не меняя выражения лица. Ее губы оставались плотно сомкнуты.

- Господин Коясу уже скончался, не так ли? - спросил я.

Соэда помолчала какое-то время, а потом взглянула на меня со смиренным вздохом. Ей явно было трудно отвечать на этот вопрос.

- Да, это правда. Господин Коясу покинул нас некоторое время назад.

- Но даже после смерти он иногда обретает свой облик и появляется в библиотеке таким, каким был при жизни. Я прав?

- Да, - сказала Соэда, приподняв руку, чтобы поправить очки.

- Вы можете его видеть, - сказал я, - И я тоже могу.

- Да, насколько мне известно, мы с вами единственные, кто может видеть и разговаривать с господином Коясу после его смерти. Для остальных сотрудников он остается невидимым и неслышимым.

Соэда, казалось, испытала небольшое облегчение от того, что наконец смогла поделиться с кем- то секретом, который так долго хранила. Должно быть, для нее это было тяжким бременем. Возможно, она уже даже усомнилась в своем здравом уме.

- Честно говоря, я узнал, что он - призрак, только вчера вечером, - сказал я, - Все то время, с тех пор как меня наняли, я думал, что господин Коясу - живой человек. Никто мне ничего не сказал. Только вчера вечером я услышал это из его собственных уст и, конечно, был весьма удивлен и шокирован.

- Могу себе представить, - сказала Соэда, - Но как бы мне ни было жаль, вы не могли узнать от меня, что господина Коясу больше нет в этом мире.

Я простыми словами рассказал Соэде о том, что произошло прошлой ночью. Коясу внезапно позвонил мне в десять часов и попросил прийти в библиотеку. А потом лично признался в маленькой комнатке в подвале у теплой печи за горячим ароматным чаем (который сам заварил), что он уже умер.

Соэда молча выслушала меня от начала до конца. Она пристально смотрела сквозь очки прямо мне в глаза, будто пытаясь прочитать то, что могло скрываться за моей историей.