Город и его ненадежные стены

Занятие физическим трудом впервые за долгое время подарило мне неожиданную ясность мыслей. Вскоре моя рубашка промокла насквозь от пота. Я снял куртку и чистил снег, щурясь от яркого утреннего солнца. Небольшая птичка с желтым клювом чирикала, сидя на соседнем дереве, и время от времени я слышал, как комья снега, тяжелые и влажные, падают с широких сосновых ветвей на землю, будто выскальзывая из чьих-то рук. С водосточных желобов свисали почти метровые сосульки, сверкавшие на солнце, будто наточенные пики. Втайне я хотел, чтобы снег сыпал и дальше. Тогда мне не пришлось бы размышлять о разуме, призраках и тому подобных вещах, а можно было бы просто махать лопатой до самого вечера с абсолютно пустой головой. Возможно, это было именно то, в чем я нуждался в данный момент - конечно, только до тех пор, пока мои мышцы были способны выполнять такую тяжелую работу.

Закидывая снег в кузов грузовика, я думал о зверях, погибших от голода и холода. После каждой зимней ночи некоторые из них оставались лежать под белыми сугробами за стеной. Как люди, принявшие смерть за грехи других. Снега в городе было, конечно, не так много, как здесь, но он все равно приносил смерть.

Стоя среди сугробов и глядя на голубое небо надо мной, я снова и снова терял ориентацию в пространстве. Какому миру я теперь принадлежу?

Я НАХОЖУСЬ ВНУТРИ СТЕНЫ ИЛИ СНАРУЖИ?

В понедельник библиотека не работала, и с утра я, взяв нарисованную для меня Соэдой карту отправился на кладбище, чтобы посетить могилу Коясу. В руке у меня был небольшой букет, купленный в цветочном магазине возле вокзала.

Когда я шел по пустым утренним улицам с цветами в руках, то ощущал себя кем-то другим. Например, я представил, что мне семнадцать лет, и я иду к дому своей подруги в день ее рождения. Это было странное чувство, будто я пытался сбежать от своей нынешней реальности в другое время и пространство.

Или, может быть, я на самом деле был где-то в другом времени и пространстве? И тот, кого я видел утром в зеркале, вовсе не являлся мной. Он всего лишь выглядел так же, как я. У меня не получалось избавиться от этих мыслей.

Кладбище находилось на окраине города, у подножья горы. Мне пришлось подняться по шестидесяти каменным ступеням, местами очень скользким, потому что снег, который лежал там уже несколько дней, смерзся в плотную корку. Могилы семьи Коясу находились на пологом склоне за храмом в задней части кладбища. Они были богатыми и ухоженными, что указывало на статус Коясу как знатной и уважаемой в городе семьи. Одна из могил принадлежала супругам Коясу и их сыну.

Как и сказала Соэда, эта могила была заметна издалека благодаря большому новому памятнику. После смерти Коясу прах всех членов его семьи был перезахоронен и установлено новое надгробие. Коясу наконец-то смог воссоединиться со своей семьей, что, вероятно, было его самым большим желанием. Я был за него даже рад. (Наверняка это он тоже спланировал заранее.)

Памятник был очень простым и не имел никаких украшений. Плоский и гладкий, как монолит из фильма «Космическая одиссея 2001 года». С первого взгляда было понятно, что сделан он из очень дорогого мрамора. На памятнике были выгравированы три имени: «Коясу Тацуя», «Коясу Мири» и «Коясу Шин».

Я несколько раз тихо повторил имя жены Коясу: «Мири». Оно имело глубокий смысл: «познавшая истину». Было грустно думать о том, что женщине, носившей такое имя, пришлось покончить с собой.

Под каждым из трех имен были выгравированы годы рождения и смерти. Мать и сын умерли в один и тот же год. Как я узнал от Соэды, они покинули этот мир очень быстро. Мальчика сбил грузовик, а мать бросилась в бушующую реку. Коясу был единственным членом семьи, оставшимся в живых, и умер намного позже, в прошлом году. Я долго стоял перед надгробием и смотрел на цифры, которые так красноречиво обо всем этом говорили. Иногда цифры объясняют все гораздо лучше слов.

Итак, никаких сомнений быть не было - Коясу уже не было в живых. Я встречался и разговаривал с его призраком. Стоя перед его могилой, я наконец принял это как непреложный факт.

Я положил букет, который принес с собой, на могилу и молча стоял перед ней, закрыв глаза и сложив руки. В соседнем лесу громко щебетали птицы, названий который я не знал. Внезапно из моих глаз потекли слезы. Он катились по лицу до подбородка, а затем падали на землю, как капли дождя. Я давно так горько не плакал. Точнее, я вообще не мог вспомнить, когда в последний раз плакал. Уже успел забыть, что такое слезы. Но сейчас они текли из меня, как кровь из свежей раны.

Внезапно я подумал, не наблюдает ли за мной сейчас откуда-нибудь Коясу. Странная мысль. Обычно люди приходят на кладбище, чтобы пожелать умершему упокоиться с миром. Но Коясу, хоть уже и умер, упокоиться с миром пока что точно не мог. Видимо, ему еще было что сказать. Что же тогда следовало делать, стоя перед его могилой?

Осторожно, шаг за шагом, чтобы не поскользнуться, я спустился по каменным ступеням храма и вернулся в город.