Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь

Что делал Кан и зачем? По контрасту с последовательностью подхода, когда он настойчиво отвлекал нас от зданий, возвращая к созерцанию красоты природы, теперь Кан с помощью форм, поверхностей и материалов не дает нашему вниманию отвлечься от этих соразмерных человеку зданий, которые уже кажутся несколько странными в этом уголке дикой природы. Канал достаточной ширины, чтобы с удобством поставить в него ногу. Лестницы с низкими ступенями подходят неторопливо движущемуся человеческому телу. Избавившись от длинных внутренних коридоров – проклятия административных и жилых зданий повсюду, – Кан милосердно выстраивает соразмерные человеку последовательные отрезки и завихрения пространств, приглашая нас помедлить и рассмотреть. Черные доски на лестничных площадках предлагают нам взять мел и порисовать. Кабинеты ученых приспособлены к росту стоящего человека; они окружают его дубовой обшивкой, которая обещает домашний уют. Тщательно уложенные тиковые планки на внешних стенах кабинетов выдают искусную работу человека, а простой повторяющийся ритм линейного расположения планок подчеркивает неправильность рисунка древесины. Все эти текстурные впечатления активируют и оживляют наше чувство осязания.

Кан придает даже голому бетону – никем не любимому материалу – роскошно гладкую поверхность, и способ ее получения дал толчок тому, чтобы мы вновь сопоставили себя с этим зданием. Давая указания строителям в отношении панелей из монолитного бетона, он распорядился оставлять излишки материала, выдавливавшиеся между щитами деревянной опалубки, придав им V-образную в разрезе форму – след рукотворности здания.

Это небольшая отметка, как едва видимые следы карандаша на законченном живописном произведении. Но, как отмечал Нойтра, именно она вызывает психический образ того, как создавался этот рукотворный объект. Такие мелкие детали производят сильное впечатление как раз потому, что особенности поверхностей могут вовлечь нас в интерсенсорное телесное взаимодействие со зданием и благодаря нашей предрасположенности к визуализации процесса привести к лучшему пониманию объекта. «Любое здание – это тяжелый труд, а не чудо, – как-то заметил Кан. – И архитектура должна признавать это».

Гладко отшлифованный бетон. Сработанные вручную конструктивные детали. Деревянные планки. Травертиновые плитки, дотошно уложенные так, чтобы видны были тени на стыках. Точно рассчитанные пропорции, придающие зданию весомость и законченность. Тщательно исполненные, все эти особенности поверхности и индикаторы взаимодействия материалов, тяготения и света вовлекают нас и людей, которых мы видим и представляем здесь, в этом и только этом месте, в момент, который затрагивает столь многие из наших чувств. Кан компоновал все эти формы Института Солка, выявляя их и нашу связь с природой, миром и предметом биологических исследований. Затем он спроектировал материалы и поверхности комплекса, чтобы протянуть нить природы в мир, наполненный милосердием и человечностью, и сквозь него.

Гуманистическая бюрократия: синтез природы и культуры в Управлении пенсионного обеспечения Алвара Аалто

Соблюдение принципов эмпирического дизайна можно встретить где угодно, не только в столь примечательных местах, как удивительное побережье Ла-Хойи: оно может улучшить любой проект и быть применено для создания разного рода эффектов. Алвар Аалто, современник Кана, – автор многих таких проектов, в основном в Европе, а некоторые из самых известных его зданий, включая прославленные муниципальный центр в Сяюнятсало и церковь Трех Крестов в Иматре (оба в его родной Финляндии), продолжают оказывать влияние на современных дизайнеров. Управление пенсионного обеспечения (National Pensions Institute) Аалто в Хельсинки – штаб-квартира финского органа социального страхования – не относится ни к самым известным, ни к самым ярким его проектам. И все же, несмотря на свою недооцененность, это здание – идиллия земного света и чистоты, иллюстрирующая преобразующую силу эмпирического дизайна, который даже банальное, казалось бы, может превратить в особенное.

Занимающее квартал в жилом районе к северу от центра Хельсинки, здание управления на первый взгляд походит на тысячу пригородных офисных комплексов с ленточными окнами, построенных в США девелоперами. Но на фотографиях мы видим лишь вводящую в заблуждение банальность. Личное знакомство со зданием показывает, что даже такой ординарный объект, как здание правительственного учреждения, которое могло бы быть изунуряющим тело и душу рабочим местом, способен быть ориентированным на человека оазисом, стимулирующим воображение и улучшающим самочувствие.