Город Кенгуру

В облаках
исторической пыли
загораются
истин огни:
братья Гримм
некурящими были
и непьющими были они.

И на ветер

слова не бросали:
даже имя –
одно на двоих.
Пили кофе
да сказки писали,
да любили
соседей своих.

Но однажды...

Сверкнула карета,
лихо свистнул
чубатый ямщик...
И графиня,
в шелка разодета,
им явила
божественный лик.

И сказала графиня

жеманно:
– Вы горите
в холодном огне...
Ваши сказки,
увы, безымянны...
Дайте сказку
хотя б обо мне.

Чтобы граф

и графиня там были,
даже график –
малюсенький граф...
Да побольше
рубиновой пыли,
да костры
средь некошенных трав...

Ну, быстрей,

ожидая ответа...
Обращаюсь я
раз, а не два...
будет сказка –
осыплю монетой,
а не будет –
секир-голова!

Всё враньё,

что поэтов
не судят...
Будет сказка?
А ну, отвечать!..
Братья тихо сказали:
– Не будет.
И извольте
на нас не кричать.

Ах, сверкнула графиня

браслетом,
развернулась
налево кругом...
И умчалась карета,
а следом
братья Гримм
пошагали молчком.

И дорогой

нещадно курили...
Где ж тут логика,
боже храни?..
Ведь они
некурящими были
и непьющими
были они.

(ГМИО)

Прощание с Соловьём-разбойником

(Вечерний мир молчит, как вымер.
Лишь "мент" с дубинкой у плеча
кричит: " – Который тут Владимир?..
От МВД ему – свеча").

...Вот песню Зыкина заводит

в лучах заплаканной зари:
" – Отматери меня, Володя!...
Ну хоть разок отматери..."

О нём враги заговорили

в легко наигранной тоске...
Его умыли и побрили,
игриво хлопнув по щеке.

Одет в лавсановые латы –

как зачехленная гроза...
" – Одеколон?..." – " – Не ниже Лады"!..
И две ромашки в волоса..."

Он был как будто чуть растерян,

что так нелепо разодет.
" – Ну, прямо Троцкий иль Чичерин!" –
сказал райкомовский эстет.

...И вдруг под гомон идиотский

как будто дрогнула земля:
" – Он вам не Троцкий, Он – Высоцкий!..
Заткнись, непуганая тля!.."

Он был рождён для странной битвы –

сатрапов хохотом язвить...
Он ваши догмы и молитвы
хотел гитарой оживить.

И друг – и враг, вблизи – и дальний

всю жизнь с "высоцким" на губе...
Хрущёв, и тот, закрывшись в спальне,
включал кассету о себе.

(Вечерний мир молчит, как вымер.

Лишь пьяный "мент" в лучах зари
кричал: "-Ругни меня, Владимир!
Ну, сделай честь, отматери..."

Ракета с именем "Беда" или когда мой сын станет диктатором