Город хороших господ

- Там будет мир. Не только мир Хороших Господ, а наш. Мой, Двадцать, Дашин. По сути он у нас с Господами один на всех.

- Но какой он? Как мне найти там Машу?

- Тебе что, так страшно?

Я начала злиться. Сама не ожидала, но комок раздражения пророс в животе.

- Конечно! Вы же отправляете меня неведомо куда, и я совсем ничего про те места не знаю.

- Он обычный для меня и необыкновенный для тебя, чтобы понять это, ты могла бы и за границу своей страны выехать.

- Ох. Ну…

Охотница прикрыла глаза:

- Я не могу его описать словами. Точнее, могу, но тебе будет скучно или непонятно. Там есть небо, деревья, дома. Точнее дом. Небо ярче, запахи осязаемее. Там есть много таких, как мы. Там примерно, как у тебя, на самом деле. Не веди себя опрометчиво: так как не вела бы здесь. Самые страшные создания там могут быть самыми дружелюбными здесь. Есть лифт, есть квартиры, а больше ничего нет. Он почти пустой, этот мир, так что заблудиться будет сложно. Вот и всё.

Представив тот самый лифт из моих кошмаров, снова заволновалась и снова же подавила в себе тревогу. Не время, Катя!

- А назад? - спохватилась я. - Как мне попасть назад?

- Где вход, там и выход.

Охотница достала откуда-то чехол со своим ружьем. Подумала секунду, протянула мне:

- Возьмешь?

О господи!

- Вы же говорили, что там неопасно!

- Я сказала: “примерно, как здесь”. Разве в этом мире у тебя не было желания обзавестись ружьем?

Я подумала, взвешивая все за и против. Далёкая память предков твердила, что лучше иметь ружье, чем не иметь ружья, и после этого я осторожно взяла чехол.

- Спасибо…

- В три часа. Подвал.

- Я могу взять с собой подругу?

- Попробуй.

И она ушла. Просто встала, и вышла прочь, не попрощавшись, не обернувшись. Мне лишь показалось, что на лице у неё проскользнула грусть, но, может, это был всего лишь солнечный блик.

Её “попробуй” звучало не как угроза, а скорее как “ну, ты можешь попытаться, но у нас там волшебство”. Тут же в голове раздался ехидный голос Рии: “А у волшебства у нас нынче фейсконтроль, ага”.

Надо бы всё ей рассказать. Да что это я: надо срочно это сделать.

Ехать с ружьем за спиной на скейтборде оказалось больше смущающе, чем неудобно. Всё казалось, что на меня косятся с подозрением, и вот-вот проведут полную проверку знаний, посадят в КПЗ и осудят за незаконное ношение оружия. Интересно, как мне оправдаться? На сколько меня посадят? От этих мыслей тут же начала страшно нервничать и вести себя как жулик из старого кино, надеясь как можно скорее добраться до укрытия.

Добралась успешно, быстро, вся липкая, как лягушка из болота и нервная, как та же лягушка, но уже на автостраде. Почти не дыша ввалилась в коридор, запихнула ружье за шкаф и прикрыла курткой на всякий случай.

Рия смотрела на меня с изумлением. Как ела мюсли на обед, так и забыла прожевать, просто наблюдала за тем, как я, осев, пытаюсь отдышаться.

Наконец мы обе пришли в себя.

- За тобой опять кто-то гнался? - она присела на колени рядом.

- Не-не.

- Тогда к чему спешка, и что ты принесла такого?

Не дожидаясь ответа, Рия пошла раскапывать оружие сама. Расчехлив его, удивленно присвистнула.

- О Катя, ты, оказывается, опасная дамочка.

Я отмахнулась.

- Если бы я! Нет, это Охотница, она мне его одолжила… Можешь поставить чайник, я умоюсь и тебе всё расскажу? А то пока я не понимаю, у нас проблемой больше или меньше.

- Да мы уже сбились со счёта, нам без разницы. Иди умойся, я сделаю чай.

- Я-то умоюсь, но ты бери, пожалуйста, в следующий раз трубку, чтобы уберечь меня от таких переживаний, - пробурчала я.

Отражение в зеркале было уставшим, вспотевшим, но красивым и уверенным. Серые глаза глядели прямо и строго, оставалось только удивляться, что взгляд их - мой. Быстро приняла душ, вышла на кухню, а там уже ждал чай - всё ещё слишком горячий, чтобы пить, но радующий своим наличием.

Рия снова курила. В последнее время она перебарщивает, надо будет переговорить с ней об этом.

Но чуть позже.

Сделав глоток спасительного напитка, я пересказала Рие сегодняшний день. Она успела опустошить одну чашку кофе, одну - чая, заварить нам новый, выкурить две сигареты и сделать бутерброды.

Потом, наконец, заговорила:

- Мда уж. Давай вот заранее подготовим и наши плакаты о розыске? И прощальную записку заодно, соболезнования, покаяния, ну, ты понимаешь. Чувствую я, что, согласившись на предложения в духе “ой, девочки, идите в волшебный мир фей, я прикрою” - мы сами пропадём.

- Да, но мы же не можем просто бросить там Машу…

- Будем честны, мы не знаем, там ли она.

- Но мы не знаем, что её там нет.

- Тоже логично.

Она откинулась на спинку стула.

- Это всё звучит стрёмно, Кать.

- Мне тоже очень страшно. Я не знаю, что делать.

- Идти, что же ещё. Это очень глупо и опасно, но ты права: другого шанса узнать у нас, скорее всего, не будет.

Часть волнений рухнула: это было решение. План.

Вторая часть волнений наросла: а не глупо ли? Глупо, мы сами знаем. И страшно. Но…

Я вздохнула. Сжала кулаки.