Город хороших господ

Оторвав ладони от лица, смогла разглядеть, что недалеко от костра стояли другие люди, непринуждённо разговаривая. Кто-то играл на гитаре, ещё кто-то на губной гармошке, один парень сидел на коленях слишком близко к пламени, другие болтали, пили что-то из одноразовых стаканчиков. Мужчин было мало, большая часть - женщины. Я бы решила, что они походники, но многие были в слишком неподходящей одежде и выглядели так разношерстно, словно их пособирали со всего города наугад: вот захватили задержавшегося на работе адвоката, а вот выдернули школьницу из кровати.

Озираясь, я старалась найти хоть какой-то смысл своего присутствия. Даша тут же пошла здороваться со всеми, а у меня не хватило духу последовать за ней, хотя, по-хорошему, это она меня притащила… всё в точности, как с Рией. Вот её-то сейчас здесь не хватает.

Присутствующие не обращали на меня никакого внимания.

Ещё раз оглядела этот шабаш. Может, действительно шабаш? Какое ещё объяснение? Ладно, тысячи их.

Тут я услышала через гомон голосов:

- Катя!

Всё затихло за секунду, только моё сердце ёкнуло. Все, кто был у костра, замерли как будто по команде и посмотрели в мою сторону.

Я узнала голос. Кажется, теперь я узнаю его из миллионов других голосов.

Двадцать сидел на коленях, обращенный к костру. Раздетый по пояс, он обернулся через плечо и устало улыбнулся. Выглядел волшебник изможденным: круги под глазами, небритый подбородок, взлохмаченные волосы.

Я застыла. Даша предупредила, что он тут будет, но всё равно меня не покидало тревожное ощущение - окружающие смотрели на нас, словно вороны на скорую добычу.

- Привет, - поздоровался Двадцать.

Горло пересохло и пришлось кашлянуть один раз, чтобы суметь издать хоть один звук.

- Добрый… кхм… добрый вечер…

Он облокотился на кулак, и спросил:

- А она зачем тут?

Я судорожно пыталась понять, о чём он, пока Даша не ответила (а он, конечно же, спрашивал её):

- За надом!

- Резонно.

Бабушка, которая указала мне на костер, хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание:

- Так, милочки, давайте быстрее закончим с этим всем, я хочу до рассвета быть дома!

- А танцы? - спросил кто-то по другую сторону огня.

- Сам пляши, я домой пойду.

- Ну ладно.

Бабушка продолжила:

- Так. Давайте начнем. Подбросьте дров в огонь! Да, вот так, отлично. А теперь вставайте в круг. Саша, возьми барабан. Марина, а ты - ганлин.

Все немного посуетились, пытаясь образовать хороший круг, и через минуту уже стояли кольцом. Пожилая блондинка сидела на земле и ритмично била в маленький барабан. Женщина в венке из папоротника играла на чем-то, похожем на трубу, но издающим протяжные и скрипучие, даже тоскливые, звуки. Моим единственным порывом было обнять Двадцать, укрыть его и укрыться самой, ведь он так и не поднялся с места, оставаясь внутри кольца, а я боялась, совершенно не понимая происходящее. Некоторые люди стали ритмично подпевать барабану, но слов я разобрать не могла.

Меня поставили между Дашей и каким-то мужчиной в костюме. Хоть никто и не удерживал, я чувствовала, что двигаться с места нельзя, это нарушит… что-то…

Стало жарко, воздух ощущался нестерпимо тяжелым, а все, кто стоял в кругу превратились в единую цепь. Голова закружилась. Запахло горькой травой.

Ганлин скрипел и надрывался, дым становился то чёрным, то вспыхивал алым. За пределами круга, казалось, кто-то ходит, но, как я ни старалась, никого не увидела.

Люди превратились в силуэты, словно и не люди больше, музыка заполонила всё пространство, заставляя огонь разгораться всё ярче и жарче: казалось, его пламя касается моих щёк, хотя я была слишком далеко. Все смотрели на бабушку, те, кто не пел молчали и словно бы не моргали. Только огонь отбрасывал на их лица страшные тени, заставляя гримасничать при неподвижном лице.

Страшно хотелось отступить, сделать шаг назад, развернуться и убежать прочь.

Но тогда Двадцать останется тут один.

Бабушка закатала рукава свитера, порылась в сумке и достала оттуда кинжал. Настоящий, в резных ножнах, с кривой ручкой. Она обнажила клинок, железо загорелось, отражая пламя.

Страх скрутил мне живот и забрался в горло. Я сжала чью-то руку, открыла было рот, но из него не вылетело и звука. Начала молиться, чтобы моя паника и неуемная фантазия оказались ошибочными.

Бабушка сделала шаг вперед. Двадцать смотрел на огонь.

Поняла: он же не знает, что позади него человек с ножом! Сделала рывок вперед, но меня удержали: обернувшись, увидела Дашу, крепко державшую меня за плечи. Она молча покачала головой.

Пришлось остаться на месте. Что я могу сделать? Это странные люди, конечно, но они ведь не убьют Двадцать? Оставалась только молиться про себя всем богам, которых я знала.

Бабушка подняла кинжал над головой. Барабан и ропот зазвучали громче. Присоединился варган.

- Двадцать Корсак! - сказала женщина с ножом. - Ты не справился с задачей. Ты упустил то, что было тебе дано. Ты избежал наказания. Ты разрушил систему. Ты сделал ошибку. Большую ошибку. Так нам сказал Мотылёк.

Я подалась вперед, готовая в любую секунду вырваться от Даши.

Бабушка продолжала: