Город хороших господ

У фонтана сидели отдыхающие, блаженно жмурясь под прохладными каплями. Взрослые разместились на бортиках, подставляли лицо к этому спасительному дождику, дети же были в воде по бедро: два мальчика и девочка, намочив шортики, выискивали на дне монетки и радостно вскрикивали, обнаружив очередную десятикопеечную находку.

Мне бы очень хотелось глянуть на тех людей, которые надеялись таким образом вернуться в Краснокаменный. Хотя, наверное, добрую половину я видела вчера на шабаше.

Я присоединилась к восседающим на бортике, подставив левый бок к прохладе. Солнце задорно прыгало на маленьких волнах, ослепляя и радуя народ.

Наклонившись, потрогала воду кончиками пальцев. Прохладная.

В горле немного запершило: надо было, конечно, взять в “Джомбе” немного чая. Оставалось только надеяться, что Рия догадается принести с собой бутылочку.

Рия догадалась. В прагматичности ей не откажешь.

Она шла ко мне через площадь и ловила завистливые взгляды. И дело было не столько в воздушном чёрном платье, сколько в двух рожках мороженого, которые она несла в руках.

- На, гуляка! - Рия протянула мне спасительное лакомство.

- Ого! Спасибо огромное!

Мороженое было наивкуснейшим, хотя вафля и немного разваливалась, а клубничный джем в качестве начинки числился лишь номинально. Подруга села рядом и мы молчали до тех пор, пока от мороженого не остались лишь крошки.

- Ну всё. Это были наши последние деньги.

- Мда уж… Когда у тебя зарплата?

Она пожала плечами.

- Говорят, завтра... уже неделю как “завтра”. А у тебя?

- Примерно так же. Но я же ещё официально не устроена на новой, так что с этим вообще тяжелее. И с магазина должны еще додать за последние пару дней, мне еще отрабатывать.

- Беда. Надеюсь, не надуют.

- Я тоже…

- Ну, если что - мы вынесем все игрушки ночью и продадим на чёрном рынке!

- Ты думаешь, в Краснокаменном есть чёрный рынок?..

- Мне кажется, он в любом городе есть. Тем более, не обязательно оставаться в Краснокаменном.

Я сначала даже не поняла смысла её слов, лишь пялилась, словно услышала другой язык. А потом осознала.

- Что? В смысле? Мы же только приехали!

- Ну, не только, а два месяца назад…

- Рия!

- Что?

- Рия, но мы только-только тут всё обустроили…

Она скрестила руки на груди. Слегка нахмурилась, но выглядела рассеянной.

- Что обустроили? Работу, за которую платят гроши? Сомнительную компанию? Квартиру, из которой в любой момент могут вышвырнуть? Какие у нас тут перспективы?

- Мы сюда ехали не ради перспектив, а для…

Я запнулась. Я всё поняла.

Рия поджала губы и посмотрела на меня исподлобья.

Спрятав лицо в ладонях, я отгородилась от мира, от фонтана, от толпы, от Рии. Мне страшно захотелось вернуться в «Джомбу», сесть за столик и обсуждать с Двадцать всякие волшебные штуки.

Но вместо этого сказала, предательски дрожащим от обиды голосом:

- Он меня вчера выгнал…

Она резко обернулась. В глазах - испуг.

- Что? Откуда?

- С вечеринки. Обвинил во всём, что случилось с тобой, потом… не знаю, что случилось. Мне пришлось очень быстро убежать, он сердился.

- Нет! Он не мог же!

Я подняла ладонь.

- Рия. Он мог. Он и тебя пугал. Всё время пугал.

- Он случайно!

Глубокий вздох. Мне хотелось взвыть от отчаяния, от осознания того, что всё было зря: побег, уговоры, все чистые листы.

Рия встала, потянула меня за локоть. Я покорно поддалась.

- Пойдём, - сказала она, - тут пялятся на нас. Зеваки чёртовы.

Ещё бы не пялились, на такую-то сцену! Обернулась - и лица людей тут же резко и неестественно оказались повернуты в другую сторону.

- Пойдём, - я отклонилась от курса. - Только давай туда.

- Неужто ты хочешь сейчас на речку?

- На речку, да, но хочу тебе кое-что показать.

Она кивнула. Отпила воды, протянула бутылку мне.

Мы опять молчали. Под моей кожей полыхал пожар, а в груди словно птица в клетке билась.

- Расскажи, где ты была, - попросила она, и я начала пересказывать вчерашние события, чтобы занять мысли и убить тишину.

Дорога к реке вела почти по прямой. Я не была уверена, что мы придём к тому самому месту, но хоть река одна: вдоль неё заблудиться сложно.

Рия реагировала на рассказ спокойно, выспрашивая подробности, но чрезмерно не восторгаясь. Она вообще никогда чрезмерно не восторгалась, лишь собственной способностью избегать бурного восхищения.

- А потом я пошла к тебе…

Рассказ я закончила там, где дорога упиралась в ограду.

Рия окликнула прохожего и спросила, как пройти к реке. Прохожий, дородный мужчина, просветил нас о тайной калитке “чуть левее”.

Проход мы нашли не сразу: по прихоти лета вся дорога поросла, но, в конце концов, мы продрались через высокую траву.

По ту сторону забора было непривычно свободно. Слово это была не ограда, а целый купол, прячущий все звуки, запахи и атмосферу. Речка текла лениво, отделяя от нас полосу тёмного леса и небольшое поле жухлой травы, а единственным переходом служил мост в пост-аварийном состоянии, представлявший собой столбики и остатки подгнивших досок.

- Дай угадаю, твой костёр на той стороне? - Рия уперла руки в боки.

- Угу.

- Ну, почапали.

Я не успела послужить голосом разума: она уже встала на первую доску. Древесина натужно скрипнула.