Город клинков

— …сражался со мной день и ночь, четыре дня, мой учитель и я, мы бились на вершине холма, ибо она сказала, что покажет мне изначального зверя, что таится в сердце мира, и зверь этот — питомец Матери, и когда я отрубил ее руку от ее тела и вонзил меч свой ей в горло, она умерла, улыбаясь, ибо она научила меня всему, что знала…

Как знакомо… Точно такое напевное бормотание Мулагеш слышала от адептов в Городе Клинков.

Лестница заканчивается. Впереди Турин видит хищные огни кузницы — и мечи там, на стойках.

Клинков тут много — может, четыре дюжины, может, пять. Однако лишь некоторые походят на красивый и жуткий меч Жургута: большинство не дотягивают до него ни по величине, ни по мастерству, с каким тот был откован. Видимо, они — дело рук не мастера, а ученика, еще не постигшего пути и перепутья, которыми следует расплавленный металл, не постигшего еще в полной мере, как использовать ковкость и жар огня. Но все равно — это мечи, оружие, пусть и грубые по форме, но способные исполнить свое предназначение.

И она слышит их. Слышит, как они разговаривают, шепчут. Внутри этих клинков хранится память и желания целой цивилизации.

Перед наковальней трудится кто-то небольшого росточка: на этом человеке толстый кожаный фартук и широкая металлическая маска с пластиной из окрашенного стекла. Смотреть на это было бы смешно, если бы не абсолютно серьезный и мрачный вид, с которым этот человек раздувает мехи, не обращая никакого внимания на летящие искры. Вся фигура его выказывает решимость и недюжинную сноровку. Так выглядит человек, который знает, что делает, и намерен довести все до конца.

— Маленькая Рада Смолиск, — шепчет Мулагеш. — Что ж ты творишь?

Она смотрит, как Рада вынимает из огня зажатый в зубьях щипцов раскаленный кусок металла, кладет на наковальню и с силой бьет по нему, и так и эдак поворачивая его уверенными спокойными движениями. Мулагеш видит, что кузница устроена с умом: у Рады здесь очаг, и топка, и фурма, и мехи, а вверху — вентиляция, которая явно выходит в дымовую трубу. Плюс по углам есть еще отверстия для проветривания — в кузне даже чувствуется сквозняк, когда горячий, активный воздух вытекает наружу, а внутрь поступает холодный и зимний.

Мулагеш оглядывает дюжины готовых мечей: а ведь Рада заперта здесь в темноте вместе с покойниками.

Мулагеш делает шаг вперед, не отпуская глазами молот в руках у Рады:

— Рада, остановись.

Рада замирает на секунду, а потом продолжает отбивать кусок металла на наковальне.

— Я сказала, остановись!

Рада переворачивает кусок, осматривает его и кладет обратно на угли. Голос у нее тихий и мягкий:

— Нет.

— Положи молот!

— Нет.

Она снова подцепляет щипцами металл, кладет на наковальню и принимается бить по нему молотом.

— Рада, я выстрелю!

— Стреляйте, — спокойно говорит Рада. — Стреляйте. Убейте меня.

Еще один звонкий удар.

— Мне все равно.

— Я знаю, что ты задумала. Я побывала в Городе Клинков, Рада! Я все видела!

Молот уже не так быстро стучит по наковальне. Но тут Рада отвечает:

— И что? Какая теперь разница? Как это может остановить начатое? Ну вот, вы все знаете. Ну и что?

И она задумчиво смотрит на молот.

— Никогда я не чувствовала себя такой живой… Ты знала это? Все, что тяжким грузом лежало на сердце, все, что не давало мне говорить… Все это развеивается с каждым ударом молота…

И Рада снова поднимает молот и начинает бить им по металлу.

— Да к демонам все, — бормочет Мулагеш.

Она кладет «карусель» в кобуру и делает шаг вперед. Рада оборачивается, потрясая молотом, но по ней видно, что она не знает, что с ним делать, — похоже, она действительно не ожидала да и не хотела конфликта. Мулагеш хватает Раду за запястье своей правой рукой, разворачивает ее и со всей силой бьет под правое колено.

В колене Рады что-то влажно щелкает. Крича от боли, она падает на пол, молот со звоном ударяется о наковальню. Мулагеш даже не смотрит в ее сторону. Она идет к стойке с мечами и начинает хватать их и кидать на угли.

Рада перестает кричать — теперь она смеется. И поднимает свою металлическую маску. Перепачканное пеплом лицо ее совершенно безумно, но это совсем не та маленькая робкая женщина, которую Мулагеш видела последние недели.

— Ты действительно считаешь, что это поможет? Думаешь, сможешь их таким образом уничтожить? Ну разве что за несколько недель… Генерал, уже слишком поздно.

— Ты отправилась на Клыки Мира, не правда ли, Рада? — говорит Мулагеш, раздувая мехи. Мечи раскаляются, но не до нужной температуры. — Взяла лодку, может, наняла кого-то из горцев. Ты нашла меч Петренко. Он перенес тебя в Город Клинков, чтобы ты смогла учиться у него. Но Страж отказала тебе, потому что ты не была достойна Города.

— Да, я не убивала, нет, — тихо говорит Рада. — Но я знаю смерть. Прекрасно знаю. Мы всегда вместе, как вам, генерал, отлично известно.

— Тогда какого демона ты лишний раз зовешь ее в мир? — рычит Мулагеш. — Ты испытывала свои мечи на невинных людях в деревнях! Ты сидела и смотрела, как люди убивали своих близких!