Город клинков

Капитан Сакти бродит туда и сюда по вытянувшимся вдоль берега стенам форта Тинадеши. Он не очень себе представляет, зачем здесь он и его люди. Да, их учили ходить в разведку и вести наблюдение, это понятно, но не делать это на море! В форте практически никто не учился отбивать штурм с моря — да и зачем бы, ведь ни у кого, кроме Сайпура, нет флота. Во всяком случае, после Мига. А сама идея, что какая-то из наций Континента достаточно обогатится, чтобы построить собственный флот, — чистое безумие.

— Что-нибудь видите, сержант? — спрашивает он, останавливаясь за спиной сержанта Бурдара.

Бурдар в данный момент устроился над береговой артиллерией и, вооружившись огромным телескопом на треноге, усердно смотрит на горизонт.

— Абсолютно ничего, сэр, — рапортует он. Щека у него примята, когда он глядит в свою махину. — Хотя, не скрою, было бы лучше, если бы мы знали, чего ожидать.

— Кораблей, сержант, — говорит Сакти. — Мы ждем, что появятся корабли.

— Да, это сказал генерал, я помню, — отвечает Бурдар. — Но какого рода корабли, могу я спросить, сэр?

— Континентские, — отвечает Сакти. — Вуртьястанские, точнее.

— Я, увы, даже не представляю, как они выглядят, сэр, — замечает Бурдар. — Их же уже сто лет как нет, сэр.

— Неважно. Продолжайте наблюдение. Увидите, что одинокий лебедь обосрался, — докладывайте.

Бурдар усмехается:

— Да, сэр.

Сакти ходит туда и сюда по стенам. Еще несколько его солдат наблюдают за горизонтом в бинокли и телескопы, но, как правильно сказал Бурдар, если не знаешь, чего ждать, трудно подготовиться к атаке.

Сакти не хочет признаваться себе — все-таки он же, как и всякий сайпурский офицер, патриот до глубины души, — но ему все труднее положительно оценивать действия начальства здесь, в Вуртьястане. С того момента, как святой Жургут поднялся со дна Солдинской бухты, все полетело в тартарары. Генерал Бисвал был так уверен в успехе, когда повел солдат в горы усмирять мятежников, но там они столкнулись с чем угодно, только не с обычной войной: засада следовала за засадой. А когда они научились отбиваться, оказалось, что очень трудно отделить гражданских лиц от мятежников. И когда Сакти вернулся вместе с несколькими другими старшими офицерами, то признался себе, что не очень-то понимает, достигли ли они ставившейся перед кампанией цели: вот эти люди, которых они выбили из горных деревень, они действительно планировали и осуществляли атаки? Или это были простые пастухи с винташами, оказавшиеся не в то время и не в том месте? Так или иначе, но Бисвал, очень довольный, назвал это безусловной победой.

Но вот сейчас они вернулись и обнаружили, что готовится вторжение, а враг практически у порога… это уже ни в какие ворота не лезет.

И как будто этого мало, что случилось со старшим сержантом Панду? С тех пор как разошлись новости об убийстве губернатора, он пребывал в ужасном расположении духа — его разом терзали и ярость, и меланхолия. Бурдар даже доложил, что видел сержанта сидящим на стене: свесив ножки, тот — плакал!

И тут Бурдар зовет:

— Сэр? Сэр!

Сакти подходит к нему:

— Что-то увидели, сержант?

— Что-то такое, да, сэр, — говорит Бурдар, прищуриваясь в телескоп.

— Что?

— Какие-то непонятные штуки-дрюки, сэр, — говорит Бурдар. — И штук этих… много. Много штук.

Он наводит телескоп на то, что видит, и отходит в сторону, чтобы Сакти тоже посмотрел.

Капитан Сакти наклоняется и приникает глазом к телескопу. Проходит минута, прежде чем он понимает, что показывает ему прибор. Поначалу он думает, что это какая-то гирлянда электрических лампочек, которые почему-то висят над волнами. И только потом он различает внутри света какие-то… формы.

Это не фонарики и не лампочки. Это корабли. Сияющие корабли, старинные — под парусами и на веслах, с разукрашенными носами. Но все равно — корабли.

Он пытается сосчитать, сколько их. Ему трудно сфокусировать взгляд: такое впечатление, что он смотрит в ночное небо, на котором сверкают бесчисленные звезды.

Сакти откашливается.

— Тревога, — хрипло выговаривает он. — Поднимайте тревогу. Немедленно.

* * *

Мулагеш переворачивает мертвую стражницу на спину и снимает с нее форму. Это бесчестно, конечно, тем более что одежда вся залита кровью. Но это лучше, чем бегать в полевой форме, выкрашенной в ярко-красный цвет из Города Клинков. А еще ей понадобятся пистолет и меч.

Сигруд сидит спокойно и неподвижно, выслушивая Мулагеш: она рассказывает, что обнаружила, что увидела в доме Рады Смолиск, что сказал и сделал Бисвал. Сигруд уже не плачет, его осенило холодное, жуткое спокойствие — осенило и отгородило от Мулагеш, словно между ними повисла ледяная пелена, за которой не разглядеть человека.

— Значит, нам надо уничтожить эти мечи, — тихо говорит он.

— Да. Бисвал велел перевезти их сюда. Во всяком случае, так он сказал мне. Они либо у него, либо в тинадескитовых лабораториях внизу.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Нам нужно разделиться. Мне это не нравится, но времени в обрез — если оно еще осталось у нас, это время. Возможно, эта форма позволит мне добраться до него. Как думаешь, сумеешь проникнуть в лаборатории?