Город королей

Грохот копыт предупредил Перна, и через миг пять лошадей примчались сзади. Он едва успел крикнуть, и лошади врезались в спины солдат, тела падали, солдат охватил хаос. Всадники Тигля впереди не теряли шанса, ворвались в дыру, разделили линию на два, лошадями ломали стены.

— Черт! — выругался Перн и бросился вперед, пересек расстояние за пару секунд. Он прыгнул на первого всадника, стащил мужчину с коня и опустил тяжелый сапог на его лицо.

Повернув лошадь к всадникам Тигля, Перн шепнул извинение и вонзил клинок в круп коня. Лошадь встала на дыбы, побежала вперед к кавалерии.

Хаос был среди паники, и Перн чудом избежал судьбы быть затоптанным. Он бил по всадникам. Пропали его умелые взмахи и четкие стойки. В безумии и смерти боя он мог лишь делать выпады, закрываться и надеяться.

В ушах были крики, мужчины неподалеку ревели изо всех сил. Тела давили в его спину, лошади надвигались впереди. Один из коней щелкнул зубами, пытаясь укусить его лицо, но по нему ударил меч из-за Перна. Лошадь встала на дыбы, кровь текла по морде, дикие глаза закатились. Бедный зверь брыкался, но задние ноги подкосились, и конь рухнул. Перн и его солдаты миновали лошадь, затоптали ее, и вина хлынула на Перна, чуть не разбив его. Он подавил это. Вина подождет. Должна подождать. Вина была роскошью живых, и Перн тонул в ней. Он заслуживал ощущать ее, и это означало, что он жил.

Они отгоняли лошадей и людей, выстроили линию. Перн отошел от боя, тяжело дыша, ощущая дюжину новых ушибов и порезов. К его удивлению, он поднял, что они прошли вперед, и их стало больше, а не меньше, солдаты присоединялись к ним.

Еще удар справа линии, отряды Тигля впереди разворачивали лошадей, и защитники не успели отреагировать. Ряд пошатнулся, тела летели и падали на землю.

— Лучники! — Перн указал на правую сторону, кавалерия Тигля пробилась, стала разворачивать лошадей для атаки сзади.

У них было всего дюжина лучников, но они тут же выпустили стрелы. Многие попали в лошадей, и звери падали или разворачивались и бежали в панике. Перн уже бежал вперед, раньше, чем первый солдат Тигля попытался встать.

Он знал этот бой. Лошадей и стены щитов не было, только дуэли, где один стоял, а другой падал. Перн не любил убивать, но ему нравился бой.

Первый из упавших солдат попытался поднять меч, встав с мертвой лошади. Перн отбил меч и шагнул ближе, своим весом надавил на клинок, вонзая его в грудь мужчины, и меч прошел насквозь. Обычно Перн бил не так, он предпочитал быстрые порезы, чтобы меч не застрял в теле, но порой опасные атаки подходили больше всего.

Перн вытащил меч, тело солдата упало. Оно скользило по крови, блестящей в свете ближайших костров. Перн не терял время, прошел к следующему солдату, не ждал, чтобы понять, была ли у него поддержка.

Следующий солдат встал и напал, когда Перн приблизился. Он шагнул в сторону от дикого взмаха, поднял свой меч убийственной дугой, отрезая руку мужчины у локтя. Кусок руки упал на землю, и солдат миг смотрел на обрубок, не понимая. Перн не дал ему шанса закричать, хотя он точно хотел. Перн ударил снова, в этот раз рассек умелым ударом шею мужчины.

Лошадь выбежала из ниоткуда с испуганным видом. Перн смотрел на нее, понял свою ошибку запоздало. Солдат поднялась с другой стороны лошади, перепрыгнула седло и врезалась в Перна. Они рухнули, Перн ощутил, как правый локоть ударился обо что-то твердое, и покалывание с онемением растеклось по его руке.

Они бились на земле, катались, борясь за контроль. Перн получил пару раз по лицу, ощутил вкус крови, но он тоже попадал, отчаянно старался ударять немеющей рукой, защищаясь левой.

Его правая рука вдруг оказалась под коленом женщины, она сидела на нем. Ее лицо было в грязи, юное, слишком юноше для ненависти, которую Перн видел там. Ее аура пылала красным, она рычала на Перна, отбила его левую руку и ударила его по лицу. Мир на миг вспыхнул, прояснился вовремя, Перн увидел, как что-то мелкое и металлическое опускалось к его груди.

Инстинкт заставил его вовремя поднять левую руку. Инстинкт позволил ему игнорировать боль от ножа, впившегося в предплечье. Женщина вырвала нож и попыталась снова. В этот раз Перн сжал ее ладонь, и они бились, их разделял клинок, уже блестящий от крови Перна.

Женщина давила на нож, пыталась своим весом одолеть его. Перн вскоре понял, что проигрывал. Женщина была сильнее, чем выглядела, и боль в левой руке была огнем. К счастью, женщина отпустила его правую руку, пока давила на него. Перн повернул нож в ее хватке, поднял правую ладонь и сжал ее воротник, притянул ее к себе.

Они лежали какое-то время, Перн тяжело дышал, кривился от боли, а женщина булькала и стонала, испуская последний вдох. Он ощутил, как его грудь стала горячей и мокрой, столкнул труп женщины и сел, прижимая левую руку к груди.

Перн хотел бы посидеть еще немного, но времени не было. Его тошнило, голова кружилась от боли в руке. И бой продолжался вокруг него, даже если он был в стороне.