Город Королей

Френсис издал звук, пробубнив что-то из-под кляпа. Проигнорировав его, Андерс сделал глубокий вдох и втянул каждую каплю отваги, что смог найти. Вот та задача, которую поручила ему Роза. Задача неприятная, и назвать её неприятной было сильным преуменьшением и оскорблением всему неприятному. На самом деле Андерсу нужна была каждая капля отваги, чтобы не послать приказ к чертям и не совершить обмен здесь и сейчас.

– Отец, боюсь, ты ошибся, – громко сказал Андерс, не глядя вверх.

Он повернулся к солдатам за своей спиной.

– Положите его на землю. Держите крепко руки и ноги.

– Я здесь не ради обмена, – прокричал Андерс и вытащил нож из ножен на поясе – короткий, загнутый на конце и острый, как лезвие бритвы.

Он отвернулся от стен Тигля и вздохнул, содрогнувшись.

– Ремень, – сказал Андерс, и сержант Пырнутая расстегнула и вытащила ремень Френсиса. – И штаны, пожалуйста. – Немного повозившись, сержант стащила и штаны Френсиса.

Андерс упал на колени между раздвинутыми ногами брата. На лице Френсиса застыло выражение чистой паники. Из него изливался ужас, и он сильно трясся, хотя его держали восемь крупных солдат.

Андерс вытащил из кармана небольшой кожаный шнурок. Потом схватил член и яйца брата, сильно сжал, несколько раз обмотал шнурок и крепко завязал.

Френсис уже завывал через кляп, по его лицу текли слёзы, и он встретился с Андерсом взглядом. Это были глаза младшего брата. Неважно, кем он стал – Френсис всегда оставался младшим братом Андерса. Они вместе выросли, и всю жизнь знали друг друга. Никогда по-настоящему не дружили, но узы между ними, несомненно, были глубже, чем дружба.

Андерс поднял нож и немного подумал. Сзади послышались крики – кто-то вопил со стены. Он проигнорировал голос, не позволив себе даже разобрать слова.

– Мне, правда, очень жаль, Френсис, – сказал Андерс, смахивая слёзы. – Это не мой выбор, но у всех нас есть своя роль. Не дёргайся, пожалуйста. По крайней мере, постарайся.

Он рассмеялся, хотя совершенно ничего смешного не было.

– Боюсь, я раньше делал это лишь однажды, и приятного там было мало. Роза хочет, чтобы ты остался жив, если это возможно. Поэтому… что ж… начинаем.

37. Чёрный Шип

Со стены они выглядели такими маленькими, но легко было догадаться, что делает Андерс. Сложно не понять, что к чему, когда наполовину раздетого Френсиса Брековича держит восемь крепких человек, и между его ног машут острым ножом. Сложно не слышать криков, даже приглушённых кляпом. Рядом кричал кто-то ещё. Найлз Брекович высунулся опасно далеко за парапет и выкрикивал оскорбления сыну, делающему обрезание, но быстро замолчал, осознав, что криками ничего не добьётся. Андерс не просто угрожал.

– Найлз, ты что делаешь? – настаивал Д'роан. – Просто застрели их нахуй!

Найлз Брекович не отвечал. Он смотрел на кровавую сцену внизу, его лицо побледнело и осунулось, а глаза смотрели в никуда. Бетрим видел, как он моргнул раз, другой. Впрочем, никаких слёз. Только ужас. Чистый ужас.

– Болван! – прошипел Д'роан и повернулся к ближайшим солдатам с луками. – Застрелить их! – Он указал вниз.

– Эт вряд ли, – прогремел Бетрим. Торивал толкнул его, но Бетрим не обратил внимания. Если бы большой капитан захотел причинить настоящий вред, то противопоставить ему было бы нечего, поскольку правая рука Бетрима была привязана к поясу, а левой не было, и поэтому он чувствовал себя несколько беспомощно.

– Бросить его со стены! – приказал Д'роан. Ближайшие солдаты переглянулись и посмотрели на Брековича, который стоял неподвижно, словно статуя, глядя, как старший сын отрезает яйца его наследнику.

– Вряд ли они послушают, – прорычал Бетрим. – Думаю, они знают, кто здесь главный.

– Найлз, застрели их! – крикнул Д'роан.

Бетрим рассмеялся, несмотря на мрачное настроение и смертоносного капитана за спиной. Он знал, что уже мёртв. Теперь Брекович его ни за что не отпустит. Повезёт, если оставят целым, хотя теперь, когда они забрали его руку, снова целым он уже никогда не будет.

– Он не станет стрелять в своих единственных сыновей, – сказал Бетрим. Он немного повернулся и прислонился к каменному парапету, глядя на чистокровного лорда единственным глазом. – Меньше всего ему нужно, чтобы прервался его род.

Д'роан злобно взглянул на Бетрима и снова повернулся к Брековичу. Крики внизу затихли. Либо всё было кончено, либо Френсис вырубился.

– Найлз, у тебя есть другой сын. Моя дочь Эмин принесла тебе сына.

Бетрим снова рассмеялся. Торивал снова его толкнул.

– Отъебись, – прохрипел Бетрим, а потом снова обратился к Д'роану. – Ты и впрямь думаешь, будто он согласится, чтоб его род зависел от Д'роанов? Тя, видать, надули, приятель. Тот ублюдок, которого он заделал с твоей дочурой, всегда был лишь оскорблением тебе. Ты и впрямь считаешь себя игроком в игре, да? – Бетрим медленно покачал головой. Он слегка удивлялся, что Брекович до сих пор не приказал его заткнуть, но с другой стороны он даже не был уверен, что чистокровный лорд его слушает.