Город, которым мы стали

Не делает она этого по трем причинам. Первая и самая примитивная заключается в том, что жизнь запрограммировала Айлин ассоциировать зло с вполне определенными вещами. Со смуглой кожей. С уродством, шрамами, повязками на глазах или людьми в инвалидных колясках. С мужчинами. На вид Женщина в Белом – полная противоположность всему, чего Айлин учили бояться, и поэтому… Пусть она теперь точно знает, что видит всего лишь личину, а истинная форма Женщины в Белом может быть какой угодно…

…Айлин думает: «Ну, на вид же она ничего».

Вторая причина заключается в том, что она подспудно, не совсем осознанно чувствует – эта Женщина опасна. Что случится, если она закричит? Отец прибежит защищать ее, а Айлин совершенно уверена, что обычный человек не сможет причинить Женщине вреда. И что тогда – Женщина подсадит на него очередной росток-паразит? Отец и так уже склонен к насилию и тирании. Не станет ли он тогда еще хуже? Айлин готова пойти почти на все, чтобы избежать этого.

Третья и, возможно, самая сильная из причин, которые ее останавливают, заключается в том, что она мучительно одинока, а Женщина уже стала казаться ей почти что другом.

Так что Айлин не кричит.

– А теперь ты просто езжай на работу, – говорит Женщина в Белом, протягивая руку и похлопывая Айлин по плечу. Снова появляется то мимолетное, едва заметное ощущение, словно ее что-то кусает, но не успевает причинить боль. На этот раз Айлин вздрагивает, понимая, что означает этот укус, однако, когда Женщина убирает руку, белого ростка на ее плече не остается. Женщина издает негромкий вздох. Айлин судорожно выдыхает.

(Она не позволяет себе услышать во вздохе Женщины разочарование. И не позволяет услышать в собственном вздохе облегчение. Иначе ей придется усомниться в том, что Женщина в Белом не так уж плоха. А это заставило бы ее засомневаться в своих собственных суждениях и предубеждениях и счесть их неубедительными. А учитывая то, как сильно в последнее время ей приходилось бороться, чтобы обрести хоть какую-то веру в себя, она не готова снова начать сомневаться. Так что все в порядке. Все в порядке.)

Сосредоточившись на важном, Айлин указывает пальцем на огромную белую штуковину, похожую на башню, которая выросла в ее дворе.

– Что это такое?

– М-м-м, можешь считать ее чем-то вроде кабеля-переходника, – говорит Женщина в Белом. – Ты ведь знаешь, что это такое, да?

– Да. Но это не кабель.

– Конечно, кабель. Просто очень большой.

Айлин качает головой. Еще минута, и она свихнется.

– Ладно. Допустим. И к чему же он тогда подключен?

– Ну-у-у, переходники обычно соединяют устройства, по-разному выполняющие одну и ту же функцию, верно? – Женщина пожимает плечами. – Ты хочешь послушать музыку. У тебя есть динамики, которые работают с одним проигрывателем, но вся твоя музыка записана на проигрывателе совсем другого типа. Понимаешь? Желаемого ты не получишь, и это раздражает. Однако есть простое решение. – Она указывает на белую башню.

Звучит бредово, но Айлин понимает. Она медленно качает головой.

– И что же такого разного можно передавать по такой громадине?

– Мою вселенную в вашу.

– Я… – Айлин выпучивает глаза. Затем закрывает рот. На это ей точно нечего сказать.

Женщина нетерпеливо вздыхает, а затем машет рукой в сторону руля:

– Поехали, поехали! Не хочу, чтобы ты привлекала еще больше внимания, отклоняясь от своей обычной рутины. Я не могу приглядывать за тобой постоянно. Поэтому тот мерзкий маленький Сан-Паулу чуть не добрался до тебя прошлой ночью. – Затем она довольно улыбается и восторженно хлопает в ладоши. – Но ты ему показала, верно?

Ее восторг заразителен. Айлин и правда почувствовала себя лучше, отправив того мужчину кувырком в воздух. И Коналла тоже. Она замечает, что машина Сан-Паулу уже исчезла, и утром сюда не приезжала ни полиция, ни «Скорая», так что она решает, что тот просто встал и уехал самостоятельно. С двумя переломанными руками? Ну да неважно. Айлин улыбается сама себе, затем поворачивается к рулю и заводит машину.

– Да. Ладно. Но если ты поедешь со мной на работу, то расскажи хотя бы, что происходит.

– Это я и собираюсь сделать, милая.

Айлин выезжает с участка и слышит, как Женщина устраивается на заднем сиденье. Когда она сворачивает на улицу и переезжает через водосточную канавку, происходит нечто странное – машина будто просаживается ниже обычного. Подвеска стонет, и Айлин слышит, как днище машины громко скрежещет по асфальту. Женщина в Белом бормочет что-то вроде: «Дурацкая гравитация, вечно забываю правильное соотношение», – а затем машина поднимается на свою обычную высоту и дальше едет уже без трудностей.