Город, которым мы стали

Бронка отрывает взгляд от ужасного строения, обволокшего ее Центр, а затем роется в карманах. Движения у нее дерганые, на лице написан шок, и Мэнни не может ее винить. Наконец она облегченно вздыхает и достает из кармана связку ключей. На ней висит электронный брелок.

– Да. Моя.

– Значит, я поеду с вами к Статен-Айленд, – говорит ей Бруклин. Она со странным видом косится на «Чекер». – А тебя, значит, гм, подвезут, да?

– Ну да, – говорит Мэнни. Чувство в груди, тянущее его в сторону «Сити-холла», превращается в нужду. Та его часть, которая понимает жестокость и стратегию ведения войны, уверена, что эта башня, это прямое нападение, может означать лишь одно. Женщина в Белом отбросила все притворство; она переходит к действиям, и они не готовы. Мэнни отправится в «Сити-холл» даже в том случае, если больше никто не пожелает пойти с ним.

Паулу, словно прочитав мысли Мэнни, говорит ему:

– Я поеду с тобой. – Выглядит он все еще неважно, но движется достаточно проворно, забираясь в машину и вежливо кивая Мэдисон.

Внезапно ахнув и заставив всех остальных подпрыгнуть от неожиданности, Венеца начинает хлопать себя по карманам, а затем громко вздыхает от облегчения, найдя ключи уже от своей машины.

– О боже, я уж подумала, что домой пойду пешком. Я тоже могу отвезти…

Бронка рычит:

– Ты поедешь домой и никуда больше!

Все снова вздрагивают. Все, кроме Бруклин. Бронка говорила материнским голосом, резким и непререкаемым. Бруклин лишь мрачно кивает и достает телефон.

Венеца смотрит на Бронку так, словно та сошла с ума.

– Старушка Би, ты чего, да вам же любая помощь сейчас нуж…

– Закрой рот! – Затем Бронка указывает на то, что раньше было Центром искусств Бронкса. Башня все еще продолжает расти, хотя и не так быстро. Мэнни видит, что она станет выше любого строения в Бронксе. А еще она дышит, неровно и неритмично, или же пульсирует, или ее гибкая, покрытая усиками поверхность просто подергивается. Она издает противный звук, словно кто-то скрипит ржавыми гвоздями по треснувшей меловой доске, и Мэнни замечает, что что-то напевает себе под нос, чтобы заглушить его. Он даже смотреть на нее долго не может, отчего следующие слова Бронки кажутся ему до боли ироничными. – Посмотри на эту дрянь! Ты хоть представляешь, что бы сейчас со мной было, окажись ты внутри?

Венеца несколько секунд потрясенно хлопает глазами, а затем немного сникает.

– Ну да. Да, ладно. Я просто… – Она вздыхает. – Помочь хотела.

Бронка издает прерывистый вздох, подходит к ней и берет Венецу за плечи.

– Ты не можешь нам помочь. Я лишь буду за тебя волноваться.

«Она думает, что мы проиграем», – осознает Мэнни. Бронка считает, что Враг их прикончит, а город накроет какая-нибудь катастрофа. И она прогоняет Венецу, чтобы у той была возможность пережить грядущее.

Венеца ненадолго обижается на слова Бронки, а затем хмурится.

– Ну нет, не вздумай тут применять на мне реверсивную психологию. Я что, дура, по-твоему? Если тебе так сильно хочется, чтобы я ушла, просто скажи это прямо и не притворяйся, будто не хочешь, чтобы я была рядом…

– Я хочу, чтобы ты ушла, – говорит Бронка. Ее голос тверд, как кремень.

Венеца запинается и замолкает, затем морщится.

– Ладно. Блин. Ладно. – Через мгновение она начинает отходить к своей машине, хотя и с явной неохотой. – Би, если тебя убьют, или съедят, или… превратят в чудище с щупальцами, или еще что-нибудь, то я тебя убью, – говорит она. – Я отправлюсь за тобой прямо в посмертные охотничьи угодья и устрою тебе там взбучку. – Но затем она поворачивается и бежит к своей машине, которая, похоже, стоит далеко, где-то в конце квартала.

Бронка, судя по виду, разрывается между печалью из-за ухода Венецы и облегчением от того, что девушка не обиделась на нее из-за резкости.

– Что я тебе говорила об этих стереотипах? – кричит Бронка ей вслед. – А? Что я тебе говорила?!

Венеца поднимает на прощание средний палец.

Какое-то время Бронка смотрит ей вслед, чуть улыбаясь, хотя ее губы плотно поджаты. Затем она делает глубокий вдох и манит к себе Бруклин и остальных.

– В машине будет тесно, – предупреждает она. – И кому-то придется заплатить за проезд по Верразано, а то у меня нет с собой наличных…

– Там теперь все делается через электронику, – рассеянно говорит Бруклин. Мэнни видит, что она набирает на телефоне чей-то номер. – Они фотографируют номера и присылают потом счет.

– Что ж, гип-гип-ура нашему шпионскому государству. Моя машина здесь. – Бронка нажимает на кнопку, снимая с сигнализации джип, стоящий в двух машинах от них.

Остальные идут за ней. Падмини все это время яростно с кем-то переписывалась; через секунду ее телефон звонит, и все слышат голос Айшварии, орущей что-то на тамильском, пока Падмини хмурится и пытается объяснить ей, что семье нужно выбраться из города. Бруклин говорит:

– Да, пап. Как и договаривались. Мой помощник через тридцать минут вас заберет. Скажи ему, чтобы давил на газ так, словно убегает от землетрясения. – Пауза. – Я тоже тебя люблю.