Город мастеров

Как ни странно, но многие духовные авторитеты, которыми гордится Россия, родину не жаловали. Вот, к примеру, Гоголь: «...и дышит нам от России не радушным, родным приёмом братьев, но какою-то холодною, занесённою вьюгою почтовой станцией, где видится один ко всему равнодушный станционный смотритель с чёрствым ответом: «Нет лошадей!» Или: «…страна, где нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромная корпорация разных служебных воров и грабителей». Это Белинский. А Пушкин подытожил: «Чёрт догадал меня родиться в России с душою и талантом»… И уже в наши времена было замечено: мы имеем то, что имеем, потому что мы те, кто мы есть.

Так кто же мы такие? Ответ на этот вопрос много лет ищет Людмила Сергеевна КУСТОВА, доцент кафедры зарубежной журналистики и литературы МГУ им. Ломоносова. Она же — автор книги «Тайна национального характера».

— Среди некоторых учёных есть точка зрения, что никакого национального характера нет вовсе. Аргумент такой: между русским инженером или врачом и, скажем, американским гораздо больше общего, чем между русскими же горожанином и сельским жителем, безработным и бизнесменом.

— Эта точка зрения возникла во времена глобализации, смешения культур. Но если мы обратимся к вековой истории любого народа, то увидим, что некоторые общие черты сохраняются на протяжении веков. Эти черты могут быть связаны, например, с природными условиями, и потому любой милиционер легко отличит жителя равнин от горца. Недаром русский философ Лосский, написавший целое исследование на эту тему, отметил, что у русских «расплывчатые» черты, и это связано с ландшафтом. В языке горца больше согласных, у жителя равнин — гласных. Есть отличия и в характере.

Что касается национального характера, то в наше время используют и другие термины — например, национальный стереотип, он складывается из представлений других народов о нас и нашего представления о самих себе. Говорят и о национальном менталитете, и даже о более широком понятии — национальной идентификации.

Много лет я веду страноведческий семинар на международном отделении факультета журналистики. У меня нет возможности посвящать каждой стране по полгода, и я стала искать общий ключ, который помогал бы студентам подготовиться к работе в любой точке мира. Я предложила модель исследования национального характера, которая включает в себя три уровня. На формирование первого из них, материального, накладывают отпечаток природа и история, духовный проявляется через язык, религию и искусство. Третий, материально-духовный, охватывает практически все сферы жизни, от государственного устройства до национальной кухни. Такая модель помогает понять специфику любого народа — со своими особенностями внешнего облика и веками выработанного мировоззрения, с общими представлениями о добре и зле и нравственными устремлениями.

— А у нас какая специфика?

— Русские — совершенно уникальное явление. Славяне пришли сюда из центра Европы, а здесь уже жили вдоль рек угро-финские племена — меря, веся, мордва, коми… Но никаких конфликтов не было, потому что аборигены были рыболовами и охотниками, а славяне — земледельцами, вот и обменивались продуктами. Так, на основе нескольких этносов сложился суперэтнос — русские. Где вы ещё найдете такую огромную территорию, где люди были бы объединены?

— Что, есть повод гордиться?

— Нет, ведь это отчасти и наша беда, потому что мы оказались в двойственном положении, между Европой и Азией. Если считать, что народ — это личность, то для него любая двойственность тяжела.

Иностранцы, приезжая в старую Россию, удивлялись, видя рабское поклонение начальству. Эта традиция восходит к временам татаро-монгольского ига, когда народ поклонялся правителю, но тот и сам придерживался каких-то высших принципов. Не случайно Чингисхан ценил oпределённый психологический тип: награждал тех, кто был предан своему вождю, сопротивлялся иноземным захватчикам, и уничтожал тех, кто покорно подчинялся.