Город мастеров

— Нина Михайловна, давно ли появился соблазн менять названия?

— Первый московский пример — Арбат. Когда-то так называли весь нынешний Старый Арбат и Воздвиженку, от Смоленской площади до Троицких ворот. В 1658 году царь Алексей Михайлович распорядился назвать эту улицу Смоленской, потому что дорога шла на Смоленск. Через полвека решили, что название не соответствует центру города, и назвали улицу Воздвиженкой — по Крестовоздвиженскому монастырю, который стоял на месте входа в метро «Арбатская». В 20-х годах прошлого века Воздвиженку переименовали в улицу Коминтерна, потому что на ней, у Троицких ворот, размещалось руководство Коминтерна — международной организации под руководством большевиков, озабоченных устройством мировой революции. Со временем эти идеи поугасли, Коминтерн распустили, а в 1946 году улицу переименовали, и она стала носить имя Калинина.

Потом появился Новый Арбат. Ирония названия в том, что были уничтожены старые арбатские переулки, и улица, по существу, стала могильным памятником этого района Москвы. По сталинскому генеральному плану реконструкции всю столицу было решено прорезать магистралями. Потом часть улицы снова назвали Воздвиженкой, оставив и Новый Арбат.

Что и кому давала эта чехарда с названиями? Появился Коминтерн — переименовали улицу, его не стало — опять надо менять название… Может быть, с самого начала стоило так назвать улицу-новостройку как напоминание об одной из страниц нашей истории? Ведь что такое любое наименование в городе? Это отражение определенной исторической реалии, которая таким образом фиксируется в народной памяти.

— А о чём напоминает, к примеру, та же Воздвиженка? О монастыре, которого давно нет? И в чём тогда ценность этого названия?

— Да, давно уже нет ни Крестовоздвиженского монастыря, ни церкви, которую в XV веке построил боярин Ховрин (его имя носит один из московских микрорайонов). В результате междоусобиц Ховрин был ослеплён и, уйдя от мирской жизни, поселился в основанном им же монастыре. Во время очередного нашествия кочевников ряды защитников города дрогнули. Тогда слепой инок потребовал, чтобы его облачили в доспехи, дали в руки меч и толкнули в сторону наступавших. А потом, по словам летописца, он с такой яростью врубился в ряды вражеской конницы, что полетели отрубленные головы, враги побежали, москвичи преследовали их до самой Оки. Вот почему этот монастырь так запечатлелся в народной памяти.

Когда я иду по старому Парижу, меня вот что всегда поражает: вы можете спросить у любого дворника о каком-нибудь храме или особняке — и вам подробно о нем расскажут. Там старина стала частью сегодняшней жизни. А в Москве этого нет, не умеем мы сделать историю интересной. Вот, скажем, Сапожковская площадь у Троицких ворот. В любом справочнике прочитаете, что здесь был трактир «Под сапожком». Но ещё задолго до трактира в этом месте построили храм Николы с сапожком. Дело в том, что на храмовой иконе святой Николай был изображен в одеянии, из-под которого выглядывал носок его сапожка. Именно в этом храме венчался граф Шереметев с Парашей Жемчуговой. Казалось бы, мелочь, но в действительности это такая житейская подробность, которая трогает.

— Если на окраине столицы до сих пор не редкость такие названия, как Ленинский первый переулок, второй, и так до десятого, то в центре вновь появились Мясницкая и Остоженка, Дмитровка и Камергерский переулок… Что, процесс пошёл?

— Пошёл, но порой непонятно, куда именно. Начнём с Кремля. Вот мы говорим, что восстановили все прежние названия. Первое поселение в Москве было на Боровицком холме, который сегодня почему-то называют Кремлёвским. Город рос, оборонялся, из столицы удельного княжества превращался в столицу государства, затем империи. И каждая из этих фаз находила отражение прежде всего в названиях. Бульварное кольцо, Садовое, Земляной вал — это всё оборонительные сооружения. Бульварное кольцо возникло при Дмитрии Донском, когда тот ещё мальчиком вступил на княжеский престол. Митрополит Алексий, один из московских святителей, посоветовал ему заменить сгоревший дубовый кремль каменным. Так возник первый Кремль Дмитрия Донского.

С юга наступали кочевники, и было решено сделать укрепление — Земляной вал — от берега Москвы-реки по нынешней линии Бульварного кольца. Затем на валу появились ворота — Арбатские, Пречистенские, Никитские… Сегодня от того укрепления осталось единственное место: на Гоголевском бульваре — крутой скат от чётной стороны к нечётной. В 1922 году там поставили памятник Гоголю, и бульвар совершенно бессмысленно переименовали в Гоголевский. Памятники ставят и сносят, а названия хранят память города. И если в те времена нельзя было помнить о митрополите, то стоило бы вспомнить о князе, который строил столицу.

— Но как всё-таки быть с некоторыми одиозными названиями советского периода? С одной стороны — история, с другой — она бывает и такой, что не хочется лишний раз о ней вспоминать.