Город мертвого бога

Натан знал, что должно произойти, поскольку знал, чего он хочет. В этом-то и заключался секрет: ему надо было всего лишь знать, чего он хочет, ясно представлять это в уме. Больше не будет никаких червей, никаких руконогов, никаких алифоньеров! Слишком долго его сновидения и его боль диктовали ему свои условия. Теперь руководить будет он. Дашини на своем примере показала ему, как это делается. Глаз показывал ему это прямо сейчас. Силой можно владеть. Ее можно направлять.

Из Грязи на поверхность устремились полчища палтусов, подобные Натану размером и формой, безликие, но цельные; сотни палтусов, расходящихся от него волнами. Чем больше их возникало, тем больше Грязи поглощалось ими, пока наконец в самом центре не обнаружился Натан. Он стискивал глаз так крепко, что казалось, вот-вот раздавит его; и теперь его окружала целая армия – она нарастала и кишела, безглазо уставившись перед собой.

– Да! Да! – вскричала Дашини.

Натаноподобные палтусы продолжали появляться (все новые и новые, их были уже тысячи), и хотя он чувствовал, как его плоть истончается, ему было плевать. Это больше не яма с червями, вместилище его гнева и отчаяния: теперь это армия! С ее помощью он прежде всего выгонит людей из трущоб вверх, в Торговый конец, где они будут в безопасности. А потом, когда с этим будет покончено, он пошлет свою армию вниз, в Живую Грязь под Цирком. Теперь Натану было ясно: Цирк – это место, наиболее затронутое близостью Бога, место, где скорлупа Мордью наиболее тонка, где всегда были самые крупные уловы, где сила Бога имеет наибольшее могущество. Если он сможет пробить эту скорлупу здесь, дальше трещина распространится по всему городу.

Дашини поняла его замысел, по крайней мере частично. Воздев над собой «Натанов нож», она принялась петь. Через весь Мордью неслась ее песня – ко всем трущобным мальчишкам и уличным торговцам, скупщикам и ведуньям, продавцам волос и собирателям тряпок, рыбачьим вдовам и их сиротам-детишкам, к чернящим глаза женщинам и работницам «Афанасийского Храма», к хозяйкам распивочных и метельщикам, ко всем голодным, оборванным, вымазанным Грязью бедолагам, прозябающим в тени Морской стены, – перед всеми она появилась в пламени их костров и свечек, песней призывая их восстать из своего убожества и взять в Торговом конце то, что принадлежит им по праву.

Натан поднялся из Грязи и разжал кулак: глаз лежал на его ладони, белый и твердый, словно яйцо. Палтусов были уже тысячи, и все они двигались к нему, словно притягиваемые магнитом. Они тянули к нему руки, хватали его за одежду – не угрожая, но поклоняясь; и таких он наполнял Искрой до тех пор, пока они не начинали светиться голубым сиянием. Натан посылал их в трущобы, чтобы они сопровождали людей, предоставляли им необходимую помощь, устраняли любые препятствия. Глаз Бога позволял ему это сделать – вопреки воле «Запрещающего перста», вопреки воле Господина Мордью.

Люди тронулись с места, и песня Дашини превратилась в вопль радости. Она поила трущобы черным пламенем, изгоняя воду, изгоняя дождь, заставляя каждое перо огненной птицы взрываться, словно бомба, вздымая к небу столпы пара и дыма. Люди, палтусы и все существа, которые были способны выползти из Живой Грязи, бежали от огня, с криками и плачем, торопясь убраться вверх, в Торговый конец.

XC

– Пойдем! – крикнула Дашини.

Натан не отвечал. Она подошла к нему:

– Ну, чего ты ждешь?

Грязь, уже по щиколотку глубиной, кипела и пузырилась; все новые палтусы рождались с громкими хлопками и тут же обгорали, наполняя воздух едким дымом. Натан не обращал на происходящее особенного внимания, разве что замечал, что видит, слышит и обоняет окружающее как будто сквозь стекло или из-под воды. Все казалось каким-то затуманенным.

Дашини прикоснулась ладонью к его щеке, и он поднял голову.

– Жертвы неизбежны, Натан. В данном случае жертвой стала твоя плоть.

Она имела в виду, что Натан вновь стал бесплотным. И на этот раз не только его рука – он весь просвечивал. Его глаза были не способны улавливать столько же света, как прежде, ушной механизм был не так чувствителен к звуковым вибрациям; все в мире доходило до него с меньшей эффективностью.

– Ты становишься призраком, – ласково произнесла Дашини таким тоном, что Натан ощутил его, даже несмотря на то, что все остальные чувства ему изменяли. – Но еще не стал. Мы еще можем победить, Натан! Ты еще можешь одолеть его!