Город Победы

В те дни после смерти своего любовника Пампа Кампана начала ощущать странную отстраненность от себя самой. Она прогуливалась в дворцовых садах по туннелям из растительности, которые царь соорудил, чтобы никто не мог видеть его во время вечерних прогулок, и двигаясь внутри этого убежища из бугенвиллей, чувствовала себя странником в лабиринте, в сердце которого его поджидает встреча с чудовищем, – потерянной для себя ею самой. Кто она такая, размышляла Пампа Кампана. С того самого погребального костра, когда ее мать приняла решение стать для нее чужой, а ее вторая мать, богиня, заговорила с ней ее собственным голосом, ее сущность стала загадкой, которую она силилась понять. Часто она ощущала себя средством для достижения цели – глубоким каналом, по которому река времени может течь, не выходя из берегов, или неразбиваемым сосудом, в который заключали историю для последующего хранения. Ее истинная сущность оставалась невразумительной, до нее невозможно было достучаться, словно она тоже сгорела в том костре. Однако Пампа Кампана начинала понимать, что ответ на загадку следует искать в истории мира, жизнь которому она дала, и что этот ответ она и Биснага узнают одновременно, но лишь тогда, когда их долгие истории подойдут к концу.

Было и то, что она ясно осознавала – сила ее плотских желаний крепла с каждым годом, словно способность ее тела побеждать время компенсировалась увеличением его физических потребностей. Она поняла, что в вопросах удовлетворения плоти больше напоминает мужика, нежели неженокженщин: если она видела кого-то, кто вызывал у нее желание, то клала на него глаз и должна была получить, нисколько не заботясь о возможных последствиях. Она возжелала Доминго Нуниша и получила его; однако теперь она его потеряла, а царь с его возрастающим пуританизмом все меньше и меньше привлекал ее. При дворе было немало возможностей, раболепных красавчиков, готовых на многое, с которыми царица могла бы развлечься, стоило ей только захотеть, однако в данный момент она этого не желала. Сложно чувствовать влечение к вчерашним полуфабрикатам людей, чьи истории она самолично нашептывала им в уши. Сколько бы им ни было лет, она считала их своими детьми, и соблазнить кого-то из них означало бы вступить в кровосмесительную связь. Был и еще вопрос, который следовало осмыслить: а не высасывает ли она жизнь и красоту из мужчин, которых выбирает? Быть может, поэтому они выглядят старше своего возраста и умирают раньше срока? Следует ли ей воздерживаться от любых романов и тем самым сохранить желанным мужчинам жизни, и не начнет ли она в этом случае стариться так же, как прочие люди?

Так рассуждала Пампа Кампана. Однако настойчивый голос растущего сексуального голода заглушил все сомнения. Она стала искать мужчину, и человеком, на которого пал ее хищный и, возможно, смертоносный взгляд, стал брат ее мужа, маленький жужжалец Букка, острый, словно жало пчелы.

Он был единственным, кому удавалось ее развеселить. Он потчевал ее рискованными рассказами о похабных ночных развлечениях в “Кешью” и приглашал провести вечер в компании себя и Халея Коте – эта идея была настолько скандально-вкусной, что царице очень хотелось принять его предложение. Все же она сдержалась, продолжая довольствоваться его небылицами, которые, как она заметила, ее не только забавляли, но и – весьма часто – возбуждали.

Ее симпатия к наследнику престола стала быстро известна всем при дворе; понять ее люди были не в силах. Букка не был красив красотой Доминго Нуниша. К этому времени его тело раздулось и в нескольких местах начало обвисать, придавая ему беспомощный вид человекообразного корнеплода, брюквы или свеклы. Было странно, что этот мужчина-мешок привлекает страстную царицу. У нее же, наряду с желанием, имелись и другие соображения. Он хорошо ладил с ее девочками, дядюшка-самодур, чьи выходки приводили царевен в восторг. Пампе Кампане было явлено во сне, что этот год станет последним в жизни ее супруга, как принес он смерть и Доминго Нунишу, и что ей следует подумать о будущем. В отсутствие четко установленной линии наследования смерть царя ставит под удар всех его ближайших родственников. А потому важно поддержать давние притязания Букки на трон, ведь ее дети будут в безопасности, если он наденет корону. А если она встанет на его сторону, ни один человек в Биснаге не осмелится выступить против них.

Она позвала его прогуляться вместе с ней по растительным туннелям и впервые поцеловала в этих тайных лабиринтах, построенных ее мужем.

– Букка, Букка, – шептала она, – жизнь – это мяч, но он в наших руках. Мы одни решаем, в какую игру играть.