Город с нарисованными домами. Сборник

– Ну не знаю я! Честное слово – не знаю! Какой же ты все-таки упертый?! – он улыбнулся одними губами, голос его прозвучал неожиданно устало: – Все не так просто, чтобы это можно было объяснить человеку со стороны. Тем более что я терпеть не могу что-либо объяснять тем, кто все равно ничего не сможет понять. Вот только без обид! Я не говорю, что ты тупой. Просто для того, чтобы ты смог меня понять – действительно понять, о чем я говорю, а не просто ухватить какую-то часть информации и интерпретировать ее в рамках своей картины мира, – мне бы пришлось объяснять тебе всё несколько дней или даже недель. А времени на это у нас нет.

– Как-то странно все это. У кого у нас? – мне было действительно непонятно, но он не ответил.

– Может, выпьем? – после паузы спросил я. Естественно, он все знал, но рассказывать явно ничего не собирался.

– Ты же завязывать хотел? Что, кстати, правильно. Хотя, если по чуть-чуть, то давай.

Помолчав с минуту, он помахал мне рукой.

– Ау!

Я очнулся от своих мыслей. Сходив на кухню за бутылкой и закуской, я достал из шкафа рюмки и сел напротив него. Мы молча выпили.

– Да, давно я тебя не видел, – он закурил новую сигарету и, закинув ногу на ногу, начал пускать кольца. – Ты ничуть не изменился, прямо человек-константа.

– А сам-то! – возмутился я. – Ты где пропадал?

– Ты уже спрашивал. А я уже отвечал – занят был. Какой-то ты сегодня невнимательный, – он усмехнулся и вдруг, став серьезным, наклонился вперед ко мне: – Слушай, на твоем месте я бы не стал этого делать, но если тебе это действительно интересно…

– Что «это»?

– Не перебивай! – поморщился он. – Больница…

Если честно, то до его появления я про этот больничный бред и не вспоминал, но теперь мне действительно стало любопытно.

– Так вот. Если тебе это интересно, я могу тебя связать с одним человечком. Он раньше работал санитаром в морге госпиталя, кличка Понурый. Могу дать телефон.

– Давай. А почему Понурый?

– Увидишь – поймешь. Наливай!

Я разлил, мы выпили, потом еще. И вскоре как-то незаметно я уснул. Мне снилось, что я хожу в одиночестве осенним вечером по старому сосновому лесу и чего-то ищу. Тихо, промозгло, тоскливо, и никого, и ничего вокруг, лишь тишина и цепочка следов за мной. Когда я проснулся, его, конечно, уже не было, и о том, что он действительно был этой ночью у меня, напоминали лишь две рюмки на столе, окурки от двух разных сортов сигарет в пепельнице и бумажка с номером телефона.

Приведя себя и комнату в порядок, я позвонил по оставленному телефону и договорился о встрече в четыре часа в кафе у городского архива.

Где-то без четверти я, развалившись в пластиковом кресле, уже сидел за столиком и помаленьку пил горячий чай. На улице сегодня было еще довольно тепло, поэтому место я выбрал не внутри помещения, а на летней террасе. Он появился примерно через полчаса, извинился за опоздание и вопросительно посмотрел на меня. Я заказал ему пиво. Действительно, с первого взгляда на него становилось понятно, почему кличка так приклеилась к нему. Это был длинный, тощий, сутулый, со скомканными, давно не стрижеными волосами человек лет тридцати – сорока – точнее было не определить. Кожа его была сплошь покрыта белыми пятнами от какой-то болезни. Было ощущение, что жизнь избивала его ежедневно, и он с этим давно смирился.

Я вдруг поймал себя на том, что и мне очень хочется дать ему хорошего пинка. Не для того, чтобы унизить его еще больше, а чтобы спровоцировать его на ответ, чтобы он сбросил с себя этот виноватый вид и потребовал бы к себе уважения. Но я продолжал сидеть, глядя на него, положив подбородок на сложенные в замок пальцы и вытянув сложенные ноги перед собой.

– Не будем ходить вокруг да около. Что ты знаешь о больнице? – помолчав, начал я разговор. – Ты ведь об этом хотел мне рассказать?

– Госпитале, – улыбнувшись, он мягко, но с какой-то значительностью поправил меня. – Это бывший военный госпиталь, а может, что и не бывший. Мне говорили, что ты этим заинтересовался, – он вздохнул. – Ну что сказать? Там на самом деле какими-то темными делишками занимаются, но не персонал, нет. Кто-то другой. Те, кто там работает, – обычные врачи, сестры.

– И они не догадываются? – насмешливо «удивился» я.

– Догадываются, конечно. Возможно, даже знают о происходящем. Я-то всего лишь санитаром был. Куда мне? Но весь персонал, даже бывший, живет рядом с госпиталем.

Я вспомнил пустые, затихшие кварталы и поежился.

– И вообще, это довольно закрытая профессиональная община, поэтому любая информация остается внутри нее. И к тому же эту тему не принято даже между собой обсуждать, не то что кому-то постороннему рассказывать.

– Боятся?

– Конечно!

– А ты?

– А мне уже бояться нечего, всё – отбоялся, – он мерзко усмехнулся.

– Так, а конкретно – что там происходит?

– Да черт его знает. Я ведь всего лишь санитаром был, – он начал катать по столу – из руки в руку – пустую кружку, и я заказал ему еще одну. – А когда начал любопытство проявлять, то… – он посмотрел на покрытые пятнами руки, – пришлось уволиться по состоянию здоровья.