Город семи дорог

«Дельфины – почти как люди. Только не умеют врать». Мысль, которая обычно успокаивала его, на сей раз не помогла. Гаррету по-прежнему было тошно.

Поднявшись к себе, он откупорил бутылку виски, оставшуюся стоять с их отъезда, и сделал несколько больших глотков.

Он думал, что так быстрее уснёт – но вместо этого ему стало тошно от самого себя. Гаррет пил и пил, пока не осушил бутылку до дна. Он стоял у окна и смотрел на ночной город, мерцающий огнями чужих окон.

«– Понимаешь, как ты далеко от дома, да?

– Понимаю, что никогда туда не вернусь».

Гаррету захотелось разбить кулаком стекло, но он лишь, покачиваясь, отступил назад, рухнул на кровать и долго лежал так неподвижно, не в силах ни думать, ни уснуть.

Глава 30

Нина сделала проще – она выпила снотворное. Её не крутило, как Гаррета, – она попросту ощущала внутри пустоту.

Добравшись до отеля, Нина хотела принять душ и отправиться к партнёру. Она уложила волосы и надела свежую одежду – домашнюю хлопковую рубашку и светлые брюки. Уже у самого лифта остановилась, понимая, что не знает, что сказать. Прислонилась спиной к стене, стояла так несколько секунд, а потом сползла по ней, закрывая руками лицо.

Хотелось испариться, исчезнуть, перестать существовать. Гаррет был единственным человеком, мнение которого было действительно важно для неё. Единственным человеком, которому Нина доверила бы решать за неё – права она или нет.

«Очевидно, нет», – сказала она себе.

Нина долго сидела так, перебирая в голове обрывки воспоминаний. Их ночь в пещере. Тело Гаррета между её широко разведённых ног. Мерные толчки, пронизывающие насквозь, заставляющие сладкое наслаждение растекаться по телу.

Вечер на крыше у бассейна. Забытое на подносе вино. Карие глаза Гаррета, внимательно глядевшие на неё. Обволакивающие теплом.

Утро, когда она проснулась в объятиях Гаррета с обожженной спиной. Вернувшись на Перекрёсток, она сразу же обработала регенератором повреждённую кожу, но сейчас отдала бы что угодно, лишь бы только вернуться в тот миг. Почувствовать живую, физическую боль, а не ту, что разрывала сейчас изнутри.

Наутро второго дня Нина проснулась, достала из холодильника пакет апельсинового сока и необычайно ясно поняла, что если не сделает сейчас хоть что-то, то Гаррет уедет и они не увидятся больше никогда.

Эта мысль была настолько яркой и отчётливой, что Нина бросила напиток, едва сделав один глоток, кинулась в ванную, за пару минут привела в порядок волосы и лицо. В голове билась безумная мысль: «Вдруг он уже собрал чемодан прямо сейчас?»

Через несколько минут Нина, в одной пижаме, бешено молотила кулаком в дверь. Гаррет долго не открывал, а когда на пороге показалась его полуобнажённая фигура, не говоря ни слова, Нина втолкнула его внутрь. Ладони девушки прошлись по его твёрдым бокам, заставляя тело Гаррета задрожать. Нина физически ощущала, как тот откликается на ласки, как тянется обнять в ответ.

Нина проникла в рот Гаррета языком, не позволяя ни возразить, ни оттолкнуть, но очень быстро поняла, что загнала в ловушку сама себя.

Руки Гаррета лежали у Нины на пояснице, поглаживали обнажённую кожу. Но Нина знала: стоит ей разорвать поцелуй, как Гаррет придёт в себя и прогонит её.

Выход нужно было отыскать мгновенно. Первым порывом было спуститься поцелуями ниже, вдоль груди, по животу, захватить губами тот рычаг, который даёт почти над каждым мужчиной полный контроль.

Но Нина чувствовала, что это не то. А что – «то», она не знала, потому что сколько бы не мечтала о встрече с Гарретом, теперь с абсолютным бессилием вынуждена была признать, что не знает об этом мужчине ничего.

– Гаррет, – решилась она наконец и отстранилась чуть-чуть, но рук не убрала.

Гаррет молчал. Это обнадёживало – возможно, он тоже не знал, что сказать.

– Послушай, – продолжила Нина, – я хочу, чтобы ты представил себя на моём месте. Ты занимаешься той же работой, что и я. Представь, что тебя послали захватить человека, смутно похожего на моего… не знаю, давно потерянного отца. Представь, что ты должен найти подход к нему через меня…

– Это ни хрена не тот случай! – перебил её Гаррет.

– Потому что я вообще не знаю, где мой отец?

– Нет. Не поэтому. Потому что… – Гаррет замолк и провёл рукой по лицу. – Нини, я верил тебе. Ты навешала мне на уши лапши, особенно с этой заколкой… Я, как идиот, подумал, что ты запомнила меня. Зачем вообще ты таскала её с собой?