Город спит, просыпается магия

– Все твои страхи придут к тебе, вся твоя тьма.

Ева надела очки и нервно хихикнула:

– Отлично образ держите…

– Дурочка, – покачала головой колдунья и закрыла дверь.

Всю дорогу домой Ева повторяла про себя условия. Полнолуние. Полночь. Центр перекрёстка. Прочесть сорок раз. Собрать землю. Насыпать под дверь.

Несколько дней она изучала карту города в поиске подходящего места и нашла его на окраине. Почти заброшенный, позади безжизненного, заросшего кустарником сквера. Здесь никто не появлялся даже днем.

Каждую ночь она повторяла как мантру: полнолуние, полночь, перекрёсток.

Она даже Вадику отказала во встрече. Ни о чём, кроме ритуала, думать не хотелось. Ревность отступила в тень: соперница казалась уже мёртвой, несуществующей.

Свёрнутый вчетверо листок лежал на прикроватной тумбе. Перед сном Ева водила пальцами по его сгибу, предвкушая слова, которые будут скользить с её губ в темноту, разбавленную лунным светом. Пальцы леденели, немели. Онемение ползло дальше по телу, и она засыпала.

* * *

Вернувшись на перепутье, Ева вновь принялась читать.

Воздух вокруг стал прохладным. Из сквера выполз сырой туман, окружил Еву, прилип к голым ногам. Она тут же озябла, кожа покрылась мурашками, губы дрожали. Слова вовсе не скользили с губ, как она себе представляла, а испуганно падали. Ева прочла заговор едва ли с десяток раз, а сил оставаться на месте было всё меньше.

На очередном «да остынет твоя кровь, как зимою вода в ручье остывает» совсем рядом раздалось глухое рычание. Ева оцепенела, сердце ухнуло вниз.

Прямо на неё, пряча в тумане оскаленную пасть, двигался крупный лохматый пёс. Он остановился в паре шагов напротив и замер, продолжая рычать и щериться. Она подняла перед собой бумажку с проклятием, будто тонкий лист мог послужить щитом от клыков и когтей.

– Уходи, – жалобно пролепетала, – не трогай меня…

Зубастая громадина из самых страшных снов не двинулась с места.

– Уходи, – снова попросила Ева и чуть махнула листком.

Пёс ощерился сильнее, переступил лапами. Еве показалось, что внутри остывает кровь. Так должна была остывать Вадикова жена, а вовсе не Ева. Наверное, убийцы тоже холодеют, вместе со своими жертвами. К горлу подступала тошнота, тело мелко трясло. Она качнула дрожащий в руке листок в сторону пса и разжала пальцы:

– Вот – забирай… Я передумала… Забирай и уходи, ладно?..

Слова давались с трудом, колени подгибались. Ева обессиленно опустилась вниз – в белый ночной туман, в чёрную пыль перекрёстка.

– Ну, не трогай меня, собачка, пожалуйста… – И принялась реветь, изредка поскуливая.

Собака перестала скалиться, подошла ближе, осторожно обнюхала брошенную бумажку.

– Лучше бы котлетку, – почудился Еве густой приглушённый бас.

Она даже рыдать на мгновенье перестала и взглянула, округлив глаза. Пёс лишь молча ткнулся холодным носом в её висок и, мягко ступая, потрусил туда, откуда появился. Туман потянулся следом за животным и тоже исчез.

Когда истерика унялась, Ева поднялась с земли, поозиралась и побрела к своим вещам, вытирая мокрые щёки пыльными ладонями.

За спиной кто-то тихо позвал:

– Ева-а-а…

Она вздрогнула, хотела обернуться, но вспомнила предупреждение колдуньи: не отзываться, не останавливаться – это потревоженная нечисть манит к себе.

– Ева-а-а… – прозвучало громче и настойчивей.

Нужна плата за беспокойство. Лучше серебро. Кроме маминого подарка, у Евы ничего с собой не было. Она прижала кольцо к губам. Только не его. А может?.. Ева повертела в руке смарт, взятый в кредит, выдохнула и швырнула его через левое плечо.

Вместо звука падения услышала сзади удивлённое:

– Ух ты, это ж последний, новенький… Вот дура, чуть не разбила…

Не веря собственным ушам, она шепнула «уплачено» и ускорила шаг.

Подхватив с обочины вещи, она быстро оделась, закинула на плечо рюкзак и побежала в город.

«Точно дура, точно, – ругала она себя, – не настолько Вадичек важная птица, чтоб ради него людей убивать. Он бы ради меня точно не стал. Он мне даже про любовь не говорит. Весело ему надо. Весело! Перебьётся!»

* * *

Закутавшись в длиннополый халат, растрёпанная и сонная Белава пила кофе из крошечной чашки. Рассветное солнце пробиралось в щель между занавесками. Взгляд колдуньи рассеянно скользил по строчкам распахнутой книги в золотом переплёте. «Методология проклятий, – значилось вверху страницы. – Глава 6. Способы предотвращения.»

Заверещал дверной звонок – колдунья вздрогнула.

– Кого там несёт в такую рань?

Она нехотя шла по коридору, надеясь, что незваный гость как-нибудь сам по себе испарится.

Трель повторилась. Белава поморщилась, приникла к дверному глазку и недовольно открыла.

– Что за ранние визиты? Да ещё в таком виде? – ведьма неодобрительно взглянула на заплаканные глаза и грязные щёки визитёрши.

– Вы же… вы же привороты тоже делаете? – выдохнула скороговоркой Ева, крутя на пальце серебряное кольцо с гравировкой «Всё в твоих руках».

В Руебурге всё спокойно Виктория Радионова